Вопрос вполне справедливый. Поэтому на него я отвечу в первую очередь.
Про кризис 2008–2009 годов я очень мало что могу сказать по делу. Моя профессиональная экспансия пришлась на чуть более поздние и сравнительно спокойные времена. В не то чтобы располагающей, но вполне удобоваримой обстановке я успел поработать штатным маркетологом, маркетологом-фрилансером, консультантом-внедренцем для малого и среднего бизнеса (а затем и государственных предприятий), написать и издать книгу о маркетинге в социальных сетях, ну и запустить пару сторонних проектов…
А потом вы сами знаете, что было… Если в России доллар вырос в два раза, то в Украине на момент написания этой книги – в три (хотя доходило и до разницы в пять раз).
Мне отлично помнится, как вечером 21 ноября 2013 года я встречался с одним крупным предпринимателем (который готовился отправить свою продукцию на вильнюсскую встречу) и в числе первых, еще до попадания новости в СМИ, узнал от него, что процесс евроинтеграции приостановили. То есть жареным у нас запахло задолго до того, как это стало очевидно, а ситуация получила официальный ярлык кризиса.
Но по-настоящему тугие времена начались к концу лета 2014 года, когда стало понятно, что конфликт на Донбассе обостряется, а доллар резко пошел вверх.
Разумеется, рынок маркетинга обвалился в первых рядах. Я, как и все, попал под маховик репрессий (даже несмотря на то, что имел партнеров за границей). Начался период застоя и лихорадочного поиска ответов на вопрос «Что делать?». Четыре месяца мне потребовалось на то, чтобы найти их и воплотить в жизнь. Честно говоря, это было далеко не так просто, как написать предыдущую строку.
На данный момент (сентябрь 2015 года):
■ я все еще не могу разгрести полугодовую очередь из клиентов (при том что еще в марте убрал с сайта кнопку «Услуги»); честно говоря, в спокойные времена мне такого добиться не удавалось;
■ в связи с предыдущим пунктом я набрал персонал (сейчас пять человек) и неожиданно даже для себя самого перерос в компанию;
■ средняя длительность заключаемых контрактов увеличилась в четыре раза;
■ в феврале 2015 года я заключил самый крупный контракт из тех, которые у меня когда-либо были в жизни, даже если считать в долларовом эквиваленте;
■ чистый доход увеличился в пять раз (в долларовом эквиваленте – почти в три).
В этом месте нужно еще раз напомнить, что доллар в Украине с начала кризиса вырос в три с копейками раза. Надеюсь, у вас достаточно много знакомых (включая себя), которым удалось хотя бы сохранить и/или приумножить те доходы, которые у них были, чтобы не впечатлиться моими результатами.
Сапожник танцует на битом стекле, потому что у него есть сапоги. А я знаю, как пережить кризис, потому что сам его пережил. И если вы тоже настроены бороться дальше, в какой бы ситуации ни находились сейчас и во что бы то ни стало – я готов поделиться своим скромным опытом.
В конце концов, неясно, когда стихнет буря. И раз уж между гребнями волн время от времени мелькает тусклый свет корабля, идущего по соседству, – всем нам стоит держаться вместе.
Disclaimer:[1]
Давайте сразу оговорим… Нет никакого «антикризисного маркетинга», «антикризисной рекламы» и прочей ерунды, которую впаривают, чтобы влиться в тренд. Вы либо работаете эффективно (рентабельно), либо тонете (как быстро – уже другой вопрос). Вы либо обслуживаете потребности своего клиента (во всех тех нюансах, которых ему хочется), либо вылетаете с рынка. И все это очень косвенно зависит от внешних обстоятельств, экономико-политического дискурса и прочего.
Маркетинг (по нестареющему определению Питера Друкера) – это «весь бизнес, рассматриваемый с точки зрения клиента». То есть, пока в зоне вашего доступа будет хотя бы один человек, чьи потребности решает ваш товар или услуга, у вашего бизнеса будет потенциал и для существования, и для развития. Потому что основа любого бизнеса – клиент.
Никто из нас никогда не работает с «рынком» как таковым. Потому что рынок – это не абстрактная экономическая величина, это конкретные покупатели, которые каждый день (я надеюсь) приходят к вашему прилавку. Конкретная Светлана Васильевна из третьего подъезда, или Федор Петрович из компании «S», или геймер Диман…
Потребности именно этих очень конкретных людей находятся во главе угла в бизнесе. А мы, предприниматели, не более чем обслуживающий персонал. И именно за обслуживание этих потребностей нам платят деньги (а не за товар или какой-нибудь креатив, упаси боже).
Обратите внимание еще вот на что: кризис, как правило, не уничтожает отрасли (потому что, чтобы уничтожить какую-нибудь отрасль, нужно уничтожить какую-нибудь потребность), он уничтожает конкретных игроков, которые по своим конкретным причинам с кризисом не справились. Но, с другой стороны, на рынок приходят новые игроки, которые в это время всеобщей анархии смогли не только титульно, но и реально что-то предпринять. Собственно, это и называется словом «предпринимательство». А вот что конкретно