Предательская слезинка всё же скользнула по её щеке.
Наклонившись к эльфёнку, я внимательно его осмотрела, уделяя особое внимание носу. Малыш лежал на спине, приоткрыв ротик и раскинув ручки. Я облизала палец, чтобы лучше ощущать потоки воздуха, и поднесла его к лицу ребёнка. Всё ясно, дышит не носом, хотя носовые проходы не выглядят забитыми. Чтобы в этом убедиться, я наклонилась к самой земле и заглянула в них.
– Часто он спит с открытым ртом? – спросила, выпрямившись.
– Да, постоянно. А это плохо? – взволнованно уточнила эльфийка, прижав тонкие кисти к груди.
– Лучше спит на воздухе, при ветре?
– Да и любит, чтобы было прохладно, а что?
– У вас случаются или случались в детстве проблемы с дыханием? Забивает нос, плохой нюх или что-то ещё такое? Может, у мужа? Хотя нет, носик у ребёнка ваш, на сколько я могу судить.
– Д-да, я в детстве много болела и постоянно сопливила. Сейчас, стоит погоде чуть испортиться, нос сразу закладывает. Но это должно быть нормально! Целитель сказал, что у всех опухает внутри носа, но у меня маленькие носовые проходы, поэтому я сильнее ощущаю их сужение.
– Верно, у людей, например, каждые четыре часа или около того чуть сужается одна ноздря и расширяется другая. Не знаю, так ли у эльфов, но, подозреваю, у вас тоже есть какие-то подобные физиологические процессы. Так вот… Думаю, дело вовсе не в вашем взгляде, – улыбнулась я. Эльфийка непонимающе хлопнула на меня глазами, в которых мелькнула, но тут же погасла робкая искра надежды. – Малыш унаследовал ваш маленький носик.
– При чём здесь это? – нахмурилась эльфийская мамочка и в очередной раз посмотрела на своё мирно посапывающее остроухое чадо.
– Дело в том, что из-за этой особенности малыш очень чувствителен к поступающему в его организм воздуху. В воздухе есть кислород, вы ведь в курсе? Вдыхаем мы иной воздух, чем выдыхаем.
– Да, как и растения. Днём они поглащают мёртвый воздух, который мы выдыхаем, и перерабатываютего в живой, а ночью наоборот. Но эльфам для дыхания подходит только живой.
Я хмыкнула. Выходит, растительность на этой планете работает также, как на Земле.
– Кислород – это то, что делает воздух живым, – пояснила я. – И то, чего нет в мёртвом. Маленькому носику нужно больше или чаще вдыхать, чтобы получить столько же кислорода, как большому. При этом холодный воздух ощущается более свежим, более живым в вашей терминологии. Тёплый, даже если в нём много кислорода, кажется вашему сыну скорее мёртвым. А всё потому, что пока воздух находится в наших лёгких, он нагревается, всегда.
– Но мы ведь говорили про кормление грудью! – недоумевала эльфийка.
– Да, – не стала отрицать я. – Давайте, покажу на примере, в чём дело. Представьте, что вы держите ребёнка на руках и прикладываете его к груди.
Эльфийка поджала губы, но сделала, как я попросила. Подняла руки, изобразив колыбельку, и даже покачала невидимого младенца.
– Отлично, наклонитесь, словно смотрите на лицо малыша, – скомандовала я. – А теперь поставьте руку между вашим лицом и лицом ребёнка. Тыльной стороной вверх, она более чувствительна. Сделайте глубокий вдох и выдохните. Куда идёт воздух от выдоха?
– Н-ну… почти прямо в лицо малыша…
– Горячий мёртвый воздух, – намекнула я. – А крохе очень критично, чтобы он был максимально живым.
– О, свет светлейший! Так дело в дыхании?! – шокированно воскликнула эльфийка, чем разбудила своего сына. Он завозился в корзинке, но решил не просыпаться, лишь повернул голову на бок.
– Да, малышу просто не чем дышать, вот он и кривится д аотворачивается. Вы можете смотреть на него во время кормления, только выдыхайте в сторону. Или поднимите ворот одежды так, чтобы он мешал вашему дыханию попадать в лицо ребёнка. Потренируйтесь.
Следующие несколько минут эльфийка пробовала поворачивать голову и ставить губы трубочкой в сторону, подставляя руку для контроля потока воздуха.
Уходила она от меня счастливая и полная надежд. Глядя ей в спину, я откинулась на своём грибо-кресле и усмехнулась. Ох, если бы все проблемы, которые мне пришлось решать, были такими же простыми, а их решение приносило бы столько же радости.
– Следующая! – прикрикнула я, зазывая в кабинет очередную посетительницу.
Вошла статная светловолосая эльфийка, судя по выражению лица, завуч в средней школе. Шучу, конечно, но если бы она была человеком и жила на Земле, то вот зуб даю, что оказалась бы кем-то вроде завуча. На руках она несла непоседливого мальчишку лет двух с половиной. И сходу заявила:
– Он совершенно отбился от рук! Что-то переклинило в мозгу, и теперь от всего октазывается! Даже от того, что любит!
– Но только в том случае, если это предлагаете вы, – понятливо покивала я.
– Да-а-а, – настороженно протянула эльфийка и уселась напротив меня в предложенное