Красные ленты обвивали мои ноги, руки и, даже, шею. Потянув за одну из лент, Лион плавно притянул меня к себе. Мучительная скорбь разлилась по моим венам, отзываясь противоречивым желанием раствориться в настоящем моменте. Был ли этот сон моим тайным желанием? Олицетворением правды, которую я скрывала от самой себя?
– Что ты делаешь? – спросила я, пристально разглядывая мужчину, в которого была несчастно влюблена.
– Сколько мне придётся вспоминать тебя? – перенимая мои оковы на себя, ответил мне Лион вопросом на вопрос. – Десятилетия? Века? Даже, если ты меня забудешь, я не смогу этого принять. Неужели, мне просто суждено терять всё, что становится особенно дорого? К чему бы я ни стремился, это лишь продолжит мои страдания?
– Не понимаю, – призналась я, околдованная его голосом, его существом…
– Ты нужна мне…
Лион тоже стал моей мечтой, о существовании которой я должна была забыть. Нуждаясь в нём так отчаянно, так явно, мне больше не было смысла надеяться на счастливый финал. Несмотря на это, на самом деле, я продолжала надеяться, что всё это лишь страшный сон, жестокий неудачный розыгрыш, не более… и мой Лион… никогда не слышал об эксперименте, а я могу любить его, как раньше…
Не помню, как я уснула, но из-за кряхтящих звуков сломанного радио мне захотелось раз и навсегда лишиться слуха.
– Убей меня, – взвыла я, перекрикивая пронизывающую до дрожи мелодию.
– Рано, – с улыбкой ответил Лир.
Я прикрыла уши руками, уткнувшись в его шею.
– Это не может быть правдой, – не намереваясь вслух признавать в них богов, сказала я. – Зачем вы только придумали этот бред, – огрызнулась я, выпрямив плечи.
Настоящее время:
Слёзы продолжали свой ход, смывая с моего лица последние остатки наивности. Моё сердце стало разбитыми обломками надежд, которые с недавних пор казались такими реальными.
Слова Лиона о том, что эксперимент необходим, звучали отголосками холодной логики, пронизывающей всё, что было между нами. Всё это время он был всего лишь актером в этой мрачной пьесе, а я была лишь марионеткой в его холодных руках.
Я уже никогда не смогу увидеть в нём достойного мужчину. Труса? Может быть. Слабака? Вероятно.
Смахнув предательские слёзы, я сделала глубокий вдох, унимая дрожь.
– Бред? – вспыхнул Исиэль, задрав голову. – Конечно, тебе не понять. – Он с облегчением улыбнулся. – Дитя, наслаждайся возможностью быть среди нас. Каждому в мироздании отведена своя роль…
Наши глаза с Исиэлем встретились. Мне стоило прогнуться под весом его безразличия, но почему-то я просто не могла смириться со своим предназначением. Признав свою ничтожность, мне стоило бежать, в испуге опустив голову, но что-то во мне не позволило поддаться этому порыву. Решимость, восставшая из пепла, подарила силы пойти против их нечеловечных убеждений.
Человек передо мной был проклятьем. А я была никем в его глазах. Но на самом деле я всё ещё была на кое-что способна!
– Каждому в мироздании отведена своя роль…, – почти неслышно повторила я его слова.
Исиэль посмотрел на меня, будто я произнесла что-то абсурдное. Мне было не понять его эмоций, мыслей и намерений. К радости, мне это было и не нужно. Взяв себя в руки, я сдерживалась чтобы не выпалить всё, что чесало нёбо. Развернувшись на каблуках, я покинула террасу, виляя бёдрами.
Шагая в неизвестном направлении, я металась между желанием забиться в угол и плакать и намерением ворваться на этот мерзкий праздник и разгромить там всё, что попадётся под руку.
– Ты в порядке? – нерешительно спросил Лир, следуя за мной.
– Нет, – честно ответила я. – Хочу уйти.
Мысли путались, эмоции лавиной обрушали столпы моих понятий, ярость выжигала какую-то важную часть моей личности. Не в силах осознать общее положение дел, я могла лишь тонуть в омуте собственных предположений.
Даже эти великолепные интерьеры теперь казались частью моего разрушенного мира. Воображение безжалостно пускало трещины по полу и стенам, сбивая декор со стен и вырывая с корнем провода. Не в силах игнорировать желание кричать, я мечтала собственными руками с чем-нибудь расправиться. Не зная милосердия, злость пожирала меня изнутри. Опустошение и безрассудство вели собственную битву, обрекая меня стать свидетельницей испепеления моей души.
Проходя мимо глупо-счастливых участниц, которые потерянно блуждали по малоизвестным маршрутам, я поняла, как мы на самом деле выглядели со стороны.
– Нам направо, – подсказал Лир, указывая на выход.
Не знаю скольких сил мне стоило держать лицо, во время того, как все мои мышцы сводило судорогами. Увидев собственное отражение, я вздрогнула от отвращения, намереваясь побыстрее избавиться от этого платья.
– Я сожгу его…, – прошипела я.
– Кого? – настороженно уточнил Лир.
– Платье, –