А мимо длинными шагами время идёт: сделает шаг, оглянется, а позади уже десятки лет остались…
Давно-давно это было…
Повадился как-то хищный орёл из-за моря летать на Тихий Дон. Прилетит к могучей реке, чёрные крылья распластает, и повиснет тёмная тень над Тихим Доном, как тоска на сердце.
Выищет хищник жертву, схватит острыми когтями и унесёт в высокие горы, за моря широкие. Уносил орёл сперва ягнят глупых да овечек пугливых, а потом и детишки маленькие пропадать стали.
Стонут русские люди на Тихом Дону, плачут матери слезами безутешными, а горю помочь некому. Пробовали подкараулить птицу злую, да хитёр хищник, не обманешь его, не проведёшь. Всё чаще и чаще прилетает он на Тихий Дон, всё больше и больше льётся слёз горьких.
В ту пору жил в ветхом курене у Тихого Дона мальчонка Петрусь со своей матерью. Ласковый был Петрусь, добрый, и любили его за это все люди, как своего сына родного. Идут люди на работу, детей своих с Петрусем оставят, а Петрусь хоть и сам маловат ещё, десять годков ему только, а уж он в обиду никого не даст. Затеет с ребятишками игры разные – тому коня из камышинки смастерит, тому рыбу невиданную из глины слепит, тому птицу диковинную на песке нарисует. Играют ребятишки с Петрусем – домой не заманишь.
А уж Тихий Дон Петрусь любил больше жизни своей. Придёт, бывало, к берегу и долго-долго смотрит на широкую реку. На реке волны невысокие одна за другой куда-то катятся, на волнах солнечные блёстки сверкают, будто золотые крупинки рассыпал кто-то. В светлой воде рыбёшка резвится, весёлой игрой забавляется. Выпрыгнет рыбёшка из воды, глянет, а кругом блестит всё от яркого солнца, словно искорки от огня горят на воде. Схватит рыбка маленьким ртом воздух, захлебнётся – и опять в воду.
Над Доном воздух тёплый прозрачными струйками плывёт, чайки белокрылые летают, ласточки, как стрелы, низко над водой проносятся.
А вот откуда-то тучка тёмная к Дону приближается. Ветерок повеял, пробежал над рекой, и река сразу забеспокоилась, мелкими морщинками покрылась.
Петрусь на тучку смотрит и думает: «Эх, вот бы буря началась!»
А тучка тёмная всё ближе да ближе, уже всё небо потемнело. Ветер вдруг свистнул по-разбойничьи. Тихий Дон вздохнул глубоко, будто плечи богатырские расправил. Зашумело всё кругом, загудели грозные волны, разгулялся Тихий Дон, словно долго в неволе сидел и вдруг на свободу вырвался. Чайки белокрылые покричали, посердились и улетели куда-то. За ними ласточки быстрые скрылись.
А сквозь тучи уже солнышко выглянуло. Буйный ветер свистнул последний раз и умчался к морю. И опять тихо над Доном…
Сидел так однажды Петрусь, рекой любовался, вдруг чёрная тень промелькнула над ним, в воздухе свист раздался. Глянул Петрусь вверх, а на него хищник злой, птица страшная, камнем из поднебесья падает.
Не успел и крикнуть Петрусь, как схватил его хищник острыми когтями, взмахнул чёрными крыльями и полетел над Тихим Доном, над лесами зелёными, над морями широкими.
Поглядел вниз Петрусь, защемило у него сердце, и крикнул он громким голосом: – Прощай, батюшка Тихий Дон, прощай, земля русская!
Хищник и не взглянул на Петруся. Летит он всё дальше и дальше от Тихого Дона, от любимой родины мальчонки русского. Ветер шумит кругом, горы седые внизу мелькают, белые облачка тают от ветра, как туман утренний над тихой рекой. Вот уже и вечер наступил, первые звёздочки загорелись на небе, внизу море застонало, как зверь раненый.
Вдруг почувствовал Петрусь, что хищник вниз опускается. Глянул мальчонка – кругом горы дикие, скалы чёрные, бездны глубокие.
А хищник злой взмахнул последний раз крыльями и опустился на чёрную скалу, в гнездо своё. Потом когти разжал, Петрусю дышать легче стало.
Сел он на камень, опустил голову на руки и заплакал. Вспомнил Петрусь мать свою родную, ребятишек весёлых. Тихий Дон свой любимый – ещё тоскливее на сердце стало.
Взглянул он на хищника злого, а тот сидит напротив, глаза у него недобрым огнём горят, злые искорки в них бегают. Потом взмахнул орёл левым крылом и говорит вдруг человеческим голосом:
– Вот и принёс я тебя в царство своё, детёныш человеческий. Долго подстерегал я тебя, долго за тобой охотился, вот и поймал наконец! А чтоб знал ты, детёныш, куда я принёс тебя, скажу: не простой я орёл и не простое это гнездо орлиное. Жил я триста лет назад на земле и был великим ханом турецким. Слава моя возносилась выше гор этих высоких, сила моя была грознее бурь морских. Кланялись мне все люди до земли до самой, только русский народ не захотел поклониться.