Тени прошлого. Елена Никко

овали. Это ему и принесло в конце концов несчастье, но об этом чуть позже. Его жена – невысокая сухая женщина, производила впечатление надменной и бесчувственной особы и редко выходила в свет, но была у неё одна слабость: Элизабет, так её звали, души не чаяла в своём единственном сыне Уильяме.

      Уильям был тихим и несколько болезненным шестилетним ребёнком, проводившим большую часть своего дня в библиотеке в созерцании бесконечных рядов корешков на длинных дубовых полках и чтении тех книг, что были попроще. Так было вплоть до того дня, о котором пойдёт речь.

      Тихое июльское утро ничем не отличалась от множества других: Уильяма разбудил скользнувший сквозь неплотно задёрнутые занавески шаловливый солнечный луч, но мальчик не торопился открывать глаза и выбираться из-под мягкого, тёплого одеяла. Но вот хлопнула дверь комнаты и тихий голос позвал: "Молодой господин, Вас ждут к завтраку". Это вошла пожилая няня, которая была приставлена к Уильяму с самого его рождения и вот уже шесть лет без нареканий исполняла свои обязанности. Ребёнку ничего не оставалось, как послушно подняться и позволить себя одеть. Спустившись к завтраку, он, как обычно, нашёл за накрытым столом хмуро глядящую в тарелку мать в чопорном закрытом платье, взгляд которой однако мигом смягчился, едва Уильям пересёк порог столовой, и столь же хмурого отца, развернувшего перед собой утреннюю газету. Традиционный английский завтрак тем утром был ничуть не хуже обычного, и всё-таки что-то не давало Уильяму покоя, заставляя беспокойно вертеться на своём месте, да так, что даже мать, всегда спускавшая своему любимцу с рук мелкие шалости, недовольно сделала ему замечание и чуть поджала губы в раздражении. Когда стук столовых приборов о тарелки наконец-то стих, а домочадцы собрались разойтись по своим делам: Уильям хотел знакомым дорогой отправиться в библиотеку, леди Бернфилд – заняться в своей комнате рукоделием, а лорд Бернфилд уже надевал пальто и цилиндр, чтобы отправиться на очередное важное собрание, когда неожиданно раздался резкий, прерывистый стук в дверь, как будто кто-то нетерпеливо колотил в неё ногами, да ещё и обутыми в тяжеленные сапоги. Этот звук, столь непривычный обитателям поместья, привлёк всеобщее внимание, выманивая в холл не только хозяев, но и слуг, тотчас столпившихся у последней ступеньки чёрной лестницы. Стук продолжался, становясь всё более настойчивым, и наконец лорд Бернфилд не выдержал.