Партизаны. Петр Санников

ли окопы. День обещал быть жарким. Некоторые согрелись настолько, что скинули гимнастерки, спины блестят от пота. Офицер в полной форме при полевых погонах подгоняет нерадивых, тревожно поглядывает на дорогу за речкой, на дальние березовые колки.

      Степка стоит возле плетня огорода в нескольких шагах от окопа. Время от времени молодой сухощавый солдат покрикивает на него: «Уходи домой. Уходи, а то тебя убьют». У солдата кисти рук и лицо загорели до черноты, тело, не видевшее солнца, иссиня белое. Мальчишка молчит, думает про себя: « Вот пристал. Меня –то за что убивать? Вы воюйте, а я тут постою в сторонке, посмотрю».

      Прибежала мамка. Такой сердитой он её ни когда еще не видел – раскраснелась вся, запыхалась. Схватила упирающегося сына за руку, потащила домой. « Бегом, я сказала. Бегом! Хочешь что бы тебя убили?»-« Ну вот, и мамка туда же. Зачем меня–то убивать?»

      Боя в этот день однако не случилось, а на следующий день белых в селе уже не было. Говорили, ночью ушли по дороге на Прослауху. У одного дома соседки судачили о бывшем на постое «фельдфебеле».

      – У нас на постое был фЕнь-телебЕнь.

      – Ой маменька, не знаешь так и не говорила бы. Не фЕнь-телебЕнь, тЕлебень- тЕлебень.

      Ближе к полудню на дорожке за Кулундой появились вооруженные верховые, трое – разведка; следом за ними пылил большой конный отряд. Над головами всадников качались пики с красными треугольными флажками. Войско обмундировано кто во что горазд: в форму русской армии, мундиры чехов, англичан и Бог знает еще какие; многие и вовсе одеты, как мирные крестьяне. Вооружение тоже самое разномастное: у кого винтовка, у кого бердана, тот с саблей, многие с самодельными пиками. За ними пылил, растянувшись чуть ли не на версту, большой обоз: на некоторых телегах по десятку партизан, на других различный скарб, несколько раненых или больных, на той пулемет «Максим», на следующей навалены какие –то мешки, ящики. Отряд втягивался в село. Рядом бежали мальчишки, любопытный люд выглядывал из дворов, толпился у заборов.

      Впереди на гнедом коне ехал командир – крепко сбитый, круглолицый мужчина, с небольшими усиками над губой, в кожанке, с ремнями портупеи. На одном боку сабля, на другом наган в кобуре, на груди висит бинокль – орел! «Глядите это Игнатий Громов, сам Громов». Рядом бравый знаменосец высоко держит знамя. С красным полотнищем играет летний ветерок. Паренек гордо улыбается.