В конце XVIII века наряду с драматургией А. Коцебу и Иффланда, веймарским классицизмом театра Гете появляются романтические произведения, где главное – фантазия, свобода творчества, ирония. Романтиками воспевалась игра, лицедейство, то, что отрицал Гете. Для него, «создателя веймарской версии «Разбойников» Шиллера, игра – опасность, а для молодых романтиков – спасение, едва ли не единственное, ибо дарует свободу».[66]
В Германии представление о шекспировском театре было разработано Лессингом и Гете. Осмысление ими творчества Шекспира осуществлялось с просветительских позиций. Однако именно на основе их работ формировалось романтическое отношение к Шекспиру. Романтики были захвачены идеей новых возможностей, которые может открыть немецкой сцене Шекспир. Они захотели осуществить проект создания театра, подобного елизаветинскому, и с использованием шекспировской драматургии.
Шекспир оказывается в центре планов обновления национальной сцены у романтиков. По пути от изучения его эпохи и тайны его творчества, от идеи возрождения «театра-зрелища, полного поэзии, жизни и игры»[67] к практическому воплощению шли и братья Шлегели, и Л. Тик, и Э. Т. А. Гофман. «Универсальность Шекспира – как бы средоточие романтического искусства»,[68] – пишет Фридрих Шлегель. Творчество Шекспира явилось источником вдохновения, тем, решений в драматургии, к которым обратились авторы-романтики.
Что же касается выразительных приемов в театре, то романтики почувствовали несоответствие между существующим декорационным методом создания на сцене места действия и поэтикой шекспировского театра. Как следствие, возникли режиссерские поиски Л. Тика и других театральных деятелей XIX века, направленные на то, чтобы обратиться к сценическому пространству, существовавшему во времена Шекспира. На Шекспира опирались романтики и в своей борьбе против классицистских правил единства места и времени.
Именно в романтическом театре большое значение придавалось сменяющимся декорациям, месту действия – развернутому в трехмерном пространстве, в котором возникал бы объемный мир для актеров, а так же единству персонажей и места действия.[69]
А. Карельский говорит о главенстве жанра комедии у романтиков, и объясняет это тем, что комедия и драматична, и оптимистична одновременно. В ней находит отражение вера в конечный исход борьбы враждующих начал, в победу духа над миром прозы. Главная мишень этой комедии – просветительский рационализм, идеализированный Просвещением рассудок среднего бюргера. Им противопоставлен творческий гений, поэзия и фантазия.[70]
Восприятие и усвоение принципов шекспировской драматургии, изучение принципов устройства