В итоге, открыв утром глаза, понял, что категорически не успеваю вовремя на работу.
Бегом одеваться. Завтрак отменяется, если что, перекушу в офисе. Закинув собранный с вечера контейнер с едой в рюкзак, поспешил в ванную. Чистить зубы, одновременно натягивая носки – то ещё удовольствие. Наскоро умывшись, оделся и на цыпочках пошёл в комнату, к жене и дочке.
– Любовь моя, я побежал на работу, – поцеловал ничего не понимающую спросонья супругу, – люблю тебя.
– И я тебя люблю, будь аккуратнее, – не открывая глаз, ответила Олеся.
– Конечно, – понимаю, что сегодня так вряд ли выйдет, и сейчас слегка лукавлю ей. И уже дочке: – Пока, звёздочка.
Дочь лишь заворочалась беспокойно в кроватке. Так до конца и не успокоилась, будто что-то зная или, как минимум, чувствуя.
Именно сегодня всё решило пойти не по плану. Дверной замок отказывался закрываться. Лифт то ли сломался, то ли застрял где-то. Плюнув, помчался с двенадцатого этажа бегом. Выйдя на улицу, обнаружил, что какой-то, мягко говоря, непорядочный гражданин припарковал свою машину так, что напрочь перекрыл выезд.
Хотя бы машина не подвела. Несмотря на мороз, завелась уверенно, и через несколько минут мытарств и перебора всех родственников непорядочного гражданина я уже выворачивал на дорогу с заносом по обледенелому асфальту.
Достав телефон, начал набирать сообщение начальству, что опаздываю…
Свет фар слева, секундный звук клаксона. Резкий удар и тишина.
* * *
– И что? Совсем ничего нельзя сделать? Вы же лучший лекарь владычества, а то и всего континента!
Двое мужчин находились в темной комнате с занавешенными шторами. Свет давали только несколько свечей, расставленных на комоде, рядом с небольшой кроватью, в которой неподвижным кулем лежал ребенок. Это был мальчик, в котором лишь угадывались черты подростка. Он был больше похож на фарфоровое изделие, чем на живого парня. Белая с синевой кожа туго обтягивала тщедушное тельце, будто лишенное мышц вовсе. Рот был слегка приоткрыт и из него тонкой струйкой стекала слюна. Во взгляде ребенка читалось абсолютное отсутствие мозговой активности.
Один из мужчин, задававший вопросы, нервно вышагивал туда-сюда, меряя небольшую комнату шагами. Он был, высок, статен. Далеко не стар, но тёмные волосы, почти что черные с легким каштановым отливом припорошил снег седины. Одет в черный фрак с золотыми пуговицами и белоснежную сорочку. Безупречно опрятен, даже несмотря на свою нервозность. Всё в нём кричало о принадлежности к дворянскому сословию.
– Нет, мастер Ши’фьен. Здесь бессильны мои способности, – ответил второй, сидящий у кровати сухой старик в белоснежной хламиде. Он на мгновенье опустил глаза, выражая крайнюю степень сочувствия.
После этих слов во взгляде первого, на вид волевого мужчины, будто угасло пламя, а из тела словно вытащили стержень. Он упал в кресло, стоявшее в углу комнаты, но лишь на пару мгновений, чтобы вскочить и чуть не срываясь на крик заговорить:
– А кто тогда? Кто сможет помочь? Кому из демонов я должен продать душу, чтоб спасти своего сына? – Громкость голоса по мере произнесения слов увеличивалась. В сердцах, мастер Ши’фьен начал даже жестикулировать, что никогда не было характерно для этого человека. Несмотря на принадлежность к практикам огненной стихии, славившимся своим взрывным характером, он всегда был холоден, скуп на эмоции. Скала, а не человек.
Но сейчас на кисти правой руки, витавшей в воздухе, непроизвольно начал разгораться и освещать комнату язычок пламени, что свидетельствовало о неконтролируемом обращении к своей родной стихии. Огоньки свечей на комоде причудливым образом начали менять форму. В пламени начали угадываться смутные образы, которые сменяли друг друга. Сначала это было лицо лежащего на кровати парня, потом красивой женщины. Далее лица сменились смерчем.
Как только комната осветилась магическим огнём, ребенок на кровати издал звук, похожий на мычание.
Тот час же Эрин Ши’фьен затряс рукой, будто обжегшись, чего в принципе не могло произойти. Силой мысли он погасил лепесток огня. Форма пламени свечей так же пришла в норму. А старик, в очередной раз потянулся к шее мальчика, чтобы пощупать еле-еле бившуюся жилку, но на мгновение застыл, а потом встрепенувшись, отдернул руку и еле слышно произнёс:
– Эрин…кхм…Мастер Ши’фьен. Я думаю, есть еще один способ.
– Какой? Говори, старик! – Вскрикнул Эрин.
– Он Вам, и определённо точно Вашей супруге не понравится. – Скорее прошептал, чем проговорил лекарь.
– Плевать. Мы столько прошли и испытали с Литой, ради появления наследника, что уже не отступимся ни перед чем.
Старик сложил руки на коленях и постарался придать своему голосу уверенности.
– В таком