– Ведь это я спас тебя, – продолжал Нельсон. – Разве не так? Разве не ко мне ты приполз тогда, три года назад? Без цента в кармане. А? Чего молчишь?
– Нельсон, я не понимаю.
– Не понимает он, – произнес Нельсон. – Мистер непонятливость. Вот, смотри.
Он вытянул руку, и квадратный листок затрепетал на ветру. В лунном свете гамильтонианы ползли по серой бумаге, цепляясь друг за друга хвостами дифференциалов.
– Твоя работа?
Грег прищурился. Формулы громоздились, не помещаясь в строке. В правом углу краснел отпечаток пальца.
– Ну что, узнаешь?
– Чего тут узнавать? – пожал плечами Грег. – Скрипт мой. Ты же сам у меня его купил на прошлой неделе.
– Вот и хорошо, – Нельсон кивнул. – Вот и замечательно. А тогда… – Засунув руку во внутренний карман, он вытянул еще один серый листок. – А тогда что ты скажешь на это?
Второй листок был точно таким же. Одна и та же формула. Да, действительно, так и есть – двойной гамильтониан обрывался в одном и том же до боли знакомом месте, там, где так упорно не сходился вектор. А все-таки надо было попробовать продифференцировать по… А еще лучше…
– Дубль! – взорвался Нельсон. – Это же дубль!
– Быть не может.
– Формула в точности та же.
– Я… Я этого не писал. И почерк не мой.
– Отпечаток посмотри.
Грег наклонился ближе. Оттиск пальца на втором листке был таким же красным, четким. Только разве чуть смазанным сбоку.
– Это не мой палец, – проговорил он.
– Еще как твой.
– Нельсон, клянусь тебе, я этот скрипт, второй скрипт, вижу впервые.
Нельсон устало вздохнул. Затем вынул из кармана вторую руку, блеснув скорпионом на внешней стороне ладони. Рука была тоже вся покрыта тату, и жало насекомого обвивало мизинец, словно цепляясь за него. Нельсон достал пачку сигарет, а из нее – серый прибор с экраном.
– Вот, смотри сам.
Прибор пискнул, моргнув светодиодами.
– Модель старая, но надежная.
Нельсон поднес его к отпечатку, и экран ожил, и снова пискнул:
«Грег Ра. Скриптер четвертого уровня».
Нельсон мельком глянул на Грега.
– Ну а теперь второй.
Он приложил устройство ко второму листу.
«Грег Ра. Скриптер четвертого уровня».
На дальнем конце пруда крякали утки.
– Не может быть, – Грег уставился на скрипты. – Что-то не так с анализатором.
– Сам попробуй, если хочешь. Я уже три штуки перепробовал. Все показывают одно и то же. Твой отпечаток. Твоя кровь. Твой скрипт.
Месяц окончательно скрылся между двумя башнями справа. На дорожке внизу стали появляться первые школьники – неотличимые друг от друга в сером тумане, они шли, вытянувшись муравьиной цепочкой по подернутой льдом брусчатке, кутаясь в шарфы, сгибаясь под тяжестью синих рюкзаков. Их становилось все больше и больше – пересекая парк поперек, они исчезали в пустоте ворот 77-й улицы.
– Решил толкнуть скрипт сразу двум дилерам, да? Действительно, а почему бы и нет? Откуда они узнают? Так ведь, Грег?
– Это же подстава!
– Конечно, подстава! – Нельсон ухмыльнулся. – Все только о том и мечтают – как бы подставить скриптера четвертого уровня… – Он засунул анализатор обратно в коробочку. – Да не переживай ты так сильно, Грег. Все мы иногда совершаем ошибки. Ничего страшного. Просто за ошибки нужно платить. У всего есть цена. В твоем случае – двадцать кило.
– Что?!
– Всего двадцать кило. А чего ты так на меня уставился? Ты мне сколько скриптов продал? А я скажу тебе. Тринадцать в этом году. В прошлом – еще двадцать один… Нет, подожди, даже двадцать два, если вместе с тем убогим половинчатым скриптом куска митохондриальной рибосомы. Помнишь? Вот так-то… В общем, шесть кило. Сорок три скрипта. Которым теперь всем грош цена.
– Ну, шесть кило это еще…
– Как думаешь, сколько за них заплатили мне? Сколько мне придется вернуть?
– Ну не двадцать же?
Нельсон молча посмотрел на Грега.
– Ты что, продавал их в три раза дороже? – Грег раскрыл рот. – Ничего себе маржа дилера.
– Знаешь, маржу мою давай-ка считать буду я сам… Лучше скажи, чего, по-твоему, ждать, когда они узнают, что все эти скрипты задублены? Что ты продавал их еще кому-то… Подожди… А ты их случайно не затроил? Нет, ну правда? Если продал двоим, то почему не продать третьему? Кто узнает? Так ведь? Слушай, я теперь и не знаю, чего от тебя еще ожидать. А, Грег? Чего молчишь? Затроил, признавайся?
Ветер колыхал серые кроны облезлых деревьев, и листья шуршали по мокрому граниту.
– По-твоему, что покупатели сделают,