Благодарю свою любовницу. Без тебя, птенчик, написал бы я всё гораздо раньше.
Также хотел бы поблагодарить своего редактора Юлию Афонасьеву. Спасибо за терпение и кропотливый и важный для меня труд. Очень сильно ценю вас и вашу работу. Впечатлен вашим умом и умением исправлять мои ошибки. БОЛЬШОЕ СПАСИБО.
Пролог
О глаза голубые с серым оттенком! Способны любовь большую в мире нашем увидеть. Коли по чуду очи цвет поменяют на карий, так быть любви большой. Но если воротится цвет обратно из карего в серо-голубой, то будет значить это, что потерял обладатель глаз сих больше, чем получил…
Отрывок из легенды древних скифов.
Из записей историка 145-летней войны Эльфриды Шольц
Глава №1. Кладбище Ветров
Начало моему дню положило мерзкое жгучее чувство в нижней части живота. Боль сработала как будильник, раздражающий, как правило, любого человека. Я хорошо запомнил все те чувства, которые вызвало это отравление, поэтому и начал с него. Я скрючился, как одинокая запятая, на своей постели, словно на пустом бумажном листе, и подумал, что, возможно, во всем виноват вчерашний поздний ужин. Эта рыба, которая пролежала больше суток в моих сетях, скорее всего, была несвежей, но я все равно умудрился ее приготовить, так как иногда не замечал таких мелочей, как срок годности продуктов, а подозрительный кисловатый запах не отпугнул меня как потребителя данного деликатеса. Во всем я, конечно, винил отгрузку товаров: она выбила меня из моего ежедневного расписания, которое я, конечно же, не соблюдал, но все же пробовал его придерживаться.
Вчера была первая суббота сентября. Компания, на которую я работал, всегда забирала свой товар в первую субботу месяца, и из-за них я постоянно забывал вовремя проверять рыболовные сети, которые оставались в море очень долго. С другой стороны, они привезли стройматериалы, которые неслабо помогают мне в жизни тут; такую провизию, как крупы, макароны-ракушки, картофель, концентраты для сока, кофе, чай, немного фруктов, больше овощей; потом – медикаменты, топливо для дизельных генераторов; и, как я просил в прошлом месяце, блочный лук и стрелы к нему, дабы разнообразить мою жизнь.
Я с трудом выпрямился в постели, осознавая, что мне нужно в туалет. Но так как туалет был далеко от жилого помещения, мне приходилось нелегко. Я с трудом оделся, накинул свой ветровой плащ, в плечах почувствовав, что он еще не успел просохнуть со вчерашнего дня, хотя и висел всю ночь возле обогревателя, который носил позитивное название «Салют». Это чудо советской техники не раз спасало меня от гибели от лютого зимнего холода. В этот момент я начал злиться на людей, которые внесли изменения в план жилого помещения при реконструкции здания. Санузел – так же, как и кухню, – они разместили в самом низу сооружения, которое не входило в трубу маяка, а жилую комнату – напротив: в самом маяке, почти под его огнем, чтобы смотритель всегда имел прямой доступ к светилу. У всего сооружения были совмещенные цокольные этажи, но лестница из подвала была завалена строительным мусором, и мне не хотелось пробираться там в темноте. Так что мой путь лежал через залитый бетоном двор в виде римского Колизея: в шторм волны обрушивались через его стены на пол, размывая бетон.
Сегодня явно непогода: спускаясь по лестнице, я слышал, как волны бьют в стены моей башни одиночества, в которой я проводил подавляющее количество времени. Открыв дверь маяка, я накинул капюшон и устремился к противоположной части Колизея. Добежав до двери санузла, я до нитки вымок в соленой воде Охотского моря. Заранее не подготовив на связке ключ от туалета, я понимал, что мое отравление стремится вырваться наружу, будто я соседний сахалинский вулкан. Но все-таки в этих утренних мокрых сумерках мне посчастливилось очень быстро, почти наугад обнаружить нужный ключ. И вот долгожданное облегчение!
Сидя на унитазе, я размышлял о трагедии своего положения. На маяке я работал чуть больше девяти лет, и за все эти годы ни разу не травился. Естественно, я ни разу и не размышлял о том, чтобы переместить санузел в трубу маяка, хотя мне и случалось справлять нужду глубокой ночью. Но тогда я забирался на верхний этаж маяка к светилу, открывал стеклянную форточку и мочился вниз с башни прямо в бушующее, кипящее пеной море.
Но в самой башне маяка было много комнат, которые никак не эксплуатировались! До покупки и перестройки этого сооружения Компанией все нужные для жизни удобства находились в самой башне маяка. Однако с приходом Компании они зачем-то решили сделать все по-своему. Большинство помещений использовались как склады для товаров из страны восходящего солнца. В самой башне товары не хранились, так что я был решительно настроен перенести санузел и кухню туда: так сказать, на их законные места.
Возвращаясь в свою комнату по крутой винтовой лестнице, я уже предвкушал, что скоро мне не придется мокнуть, чтобы сходить в туалет или приготовить пищу. Так как я был смотрителем маяка и стражем складских помещений не одно пятилетие, Компания позволяла мне делать все, что взбредет в голову, так