И теперь я смотрю на Кьяру другими глазами. Как ей удалось так быстро – практически молниеносно – сделать себя весомой частью моей жизни? За два дня, блядь! Как?!
– Пирожное? – спускаясь, мягко переспрашивает она. – Кажется, я целую вечность не ела сладости.
– А ты их любишь?
– Очень. За всю жизнь я дважды ела пирожное.
– Дважды? – мой голос сипит. – Как это?
– Ну, у нас в коммуне в какой-то момент решили, что сладости девушкам вредят. Их не то чтобы запретили, но они стали очень редким исключением на наших столах.
– Пиздец, – выдыхаю, не сдержавшись. Я уже жду, что Кьяра нахмурится, но она, прикрыв ладонью губы, хихикает и краснеет. Я тоже начинаю улыбаться. Мне так нравится ее реакция, хоть маты – это не то, на что я хотел бы получать отклик Кьяры. – Короче, – произношу, двигаясь на кухню и выставляя на стол пакеты, – одежда, всякие нужные штуки, пирожное и… краска для волос.
– Краска? – она поднимает на меня свои большие глаза.
К сожалению, на всем этаже по просьбе Кьяры закрыты шторы и царит полумрак. Тонкие лучи света, пробивающиеся в зазоре между шторами, не дают нормального освещения, и я не могу рассмотреть Кьяру во всех деталях. Поэтому неосознанно обхожу кухонный островок и включаю свет. Кьяра моргает, привыкая.
– Краска, – подтверждаю, вспомнив ее вопрос. – Чтобы изменить тебя, надо перекрасить волосы. И это платье… от него надо избавиться.
– Ладно, – легко соглашается Кьяра и поглядывает на пакеты. А потом переводит взгляд на меня и смотрит так… пронзительно, что мне даже становится как-то не по себе.
– Это все твое, забирай, – машу рукой в сторону пакетов и иду мыть руки.
Когда возвращаюсь на кухню, Кьяры уже здесь нет.
Упав на диван, тру лицо рукой. Я сравнительно недавно наладил свою жизнь так, что теперь каждый ее элемент работает как хорошо слаженный механизм. С приездом в Бригэм-Хиллс эта устойчивая конструкция становится шаткой. Слишком много всего. Кьяра, мои… если их так можно назвать, родители, Фиона… Хочется малодушно развернуть свой байк и скрыться еще лет на пятнадцать из этой гнилостной ямы.
Не заметив, как погряз в своих мыслях, едва не упускаю момент, когда Кьяра спускается со второго этажа. Поворачиваю голову и сглатываю. На ней футболка с джинсами и те самые шлепанцы, что я купил раньше. А волосы… теперь Кьяра блондинка. Не скажу, что ей не идет, но…
– Привет, – смущаясь, произносит она и останавливается около дивана. – Я – Кьяра, – добавляет и смущенно хихикает.
– Аарон, – отзываюсь, а потом понимаю, что это не знакомство. Просто Кьяра, кажется, решила немного смягчить для себя неловкий момент, когда я оцениваю ее внешность.
– Ну… вот, – тянет она бессмысленные слова.
– Так тебе тоже идет, – решаю успокоить ее. – Но позже, когда опасность минует, надо будет смыть это. Все же твой цвет тебе подходит больше.
– Это краска. Она не смывается.
– Да? –