А сейчас тянуло спину, ноги словно бы свинцом налились, и колени… Они все чаще ныли в непогоду, а сегодня за окном будто светопреставление какое разыгралось: дождь лил с обеда не переставая сплошной стеной, то и дело наверху громыхало так, что Катарина вздрагивала и спешно крестилась. Вот снова над крышей затрещало и бахнуло. Женщина тяжко вздохнула, пытаясь унять колотящееся сердце, и хотела было выглянуть в окно, но стекло запотело.
– Кого ты там высматриваешь? – поинтересовались из угла.
– Как бы вывеску не сорвало таким-то ветрищем, – нахмурилась хозяйка таверны, смахнув крошки со стола.
– Ничего не станется с ней. Лучше бы подлила мне еще этого своего варева…
Не прошло и пары минут, как перед носом гостя стукнула о столешницу кружка. Он отпил глоток и крякнул от удовольствия:
– Эх, знаешь, чем порадовать старика.
– Не такой-то уж ты и старый, – возразила женщина и, заправив кончик полотенца за край фартука, присела напротив. – Мы с тобой, почитай, одного года.
– Так-то оно так… – согласился мужчина, грея морщинистые руки на пузатых боках глиняной кружки. – Однако ж…
– Что?
– Не справляюсь я.
Катарина не ответила. Поскребла коротким ногтем какое-то застарелое пятно на столешнице, но, убедившись, что оно пристало намертво, оставила эту затею.
– С каждым годом все сложнее находить их. Некоторые в самый последний момент отказываются. А уж дойти до конца теперь мало кому удается…
– Но ты ведь нашел, Штефан?
Гость молча кивнул.
Шестеро Ходоков, как того требовали правила Вариуса. Завтра они предстанут перед игроками и отправятся в путь. Для кого-то он будет последним, а для кого-то станет переломным моментом. Тем самым, из-за которого дают свое согласие на участие.
Завтра.
Аэнис стояла у окна, наблюдая за садом. После вчерашнего ливня мир сиял особенно яркими красками. Набухшие влагой почки вот-вот готовы были выстрелить разноцветьем, кое-где уже проклюнулись листочки, пестря зеленью, а молоденькая трава укрыла чудесным пушистым ковром все свободное пространство между камнями, причудливой мозаикой уложенными вместо дорожек. В Милле-на-Арэ уже наверняка все цветет.
На балконе послышались шаги. Девушка спешно поправила капюшон, скрывавший ее, и повернулась к тем, наверху, спиной, наблюдая за их отражением в стекле окна.
Шестеро. Они были чем-то похожи друг на друга. Чем-то неуловимым. Эта осанка, посадка головы, чуть вздернутый подбородок… И взгляд. Она знала его слишком хорошо. Так смотрят те, кто взирает на мир свысока: высокомерно, цинично и расчетливо. Все присутствующие на балконе были разного возраста и роста, цвета глаз и волос, непохожие друг на друга одеждами и телосложением, но каждый из них был облечен властью.
Аэнис не была знакома ни с одним из игроков, кроме того, кто появился последним. Он прошелся цепким взглядом по лицам соперников, чуть дернулся уголок тонких, капризных губ в ухмылке.
–Все готово?
Внизу, за спиной девушки, невидимый в отражении, кто-то закашлялся, прочищая горло.
– Господа, добро пожаловать в имение его милости. В этом году он не сможет принять участие, но великодушно пригласил всех нас провести Вариус здесь, в Дункельвальде.
Голос Хранителя звучал глухо и надтреснуто. Похоже, его владелец уже немолод. Наверху загудели. Внизу снова закашлялись, привлекая внимание игроков.
– Вскоре я представлю вам Ходоков и вы сможете сделать свой выбор. А пока угощайтесь, пожалуйста, закусками и напитками.
На балконе снова загомонили. И хотя игра еще не началась, в воздухе уже, звеня, повисло напряжение. У самой Аэнис нервно подрагивали пальцы, а в горле пересохло от волнения: осталось совсем немного…
Наконец, в зале один за одним стали появляться Ходоки. Первым оказался ост. Он был почти на голову ниже ее, широк в плечах и немного неповоротлив: вошел, с грохотом задев локтем дверь и коснувшись рукояти топора, висевшего на боку, осторожно осмотрелся. Приплюснутый широкий нос, маленькие, темно-серые колючие глазки в зарослях кустистых бровей и окладистая борода, чуть темнее длинных, перевязанных кожаным шнуром волос.
– Чего стоим? Кого ждем? – раздался звонкий голос.
Над плечом оста замаячило девичье личико, щедро усеянное веснушками и обрамленное облаком мелких медно-рыжих локонов, топорщившихся в разные стороны, словно ржавые пружины. Она легонько подтолкнула ставшего у самого порога Ходока и протиснулась внутрь. Орехового оттенка глаза быстро пробежались по присутствующим.
– Любопытно…
Девушка озорно улыбнулась, крутанулась вокруг себя и плюхнулась