– Я возьму для вас бутылку здесь, – Гриндель вошел в чулан и сразу же появился оттуда. – Деньги потом отдадите герру Струве. Идем… но отчего вы ходите по городу с корзиной?..
– Там вещи для ее сиятельства, – несуразно вывернулся Маликульмульк. Благовоспитанный Давид Иероним не задал более ни единого вопроса.
Он оставил Маликульмулька на Девичьей, сам вошел в калитку и вскоре появился.
– Там не до визитеров, любезный друг. Старый Илиш не на шутку расхворался. С утра еще был свеж и бодр. Боятся, что уже не встанет.
– А что говорит доктор?
– Доктору эта внезапная болезнь сильно не нравится. Мне тоже… – хмурясь, сказал Давил Иероним. – Но по разным причинам. Илиш задыхается, у него сильнейшее сердцебиение, головокружения, судороги, губы посинели. Доктор Вайсман пытается давать ему сердечные средства, а я… а я бы промыл желудок…
– Вы сказали ему это?
– Ему было не до меня.
Гриндель стоял у калитки в растерянности – то ли уходить, то ли вернуться и настоять на своем.
– Вы полагаете, он выпил что-то… что-то опасное? – спросил Маликульмульк.
– Да.
– Но отчего герр Вайсман этого не понимает?
– Оттого, что герр Вайсман – ровесник Илиша и не читает научных журналов! – выпалил Давид Иероним. – А я для него мальчишка, задирающий нос, и… и латыш…
– Очень хорошо, – сказал Маликульмульк. – Пойдем вместе. Я – не латыш…
– Русских он еще меньше жалует.
– Тогда я сейчас же пойду в управу благочиния, до которой в худшем случае полсотни шагов. Меня там знают и ссориться с его сиятельством из-за дурака-докторишки не захотят.
– Предки этого дурака-докторишки живут тут по меньшей мере четыреста лет.
Маликульмульк, который не на шутку загорелся походом в управу благочиния, хмыкнул.
– Давид Иероним, вы ведь прямой немец, – сказал он. – Ваша матушка, насколько я понял – немка, ваш батюшка…
– Для них и мои правнуки будут латышами, – ответил Гриндель. – Когда человек ограничен и туп, его мысли сводятся к простым предметам. Мое происхождение – это предмет простой, а вот журнал, в котором описаны опыты Шееле с синильной кислотой, – это предмет сложный…
– Какой кислотой?
– Синильной. Карл Вильгельм Шееле, тоже аптекарь, кстати, аптекарь из Чепинга, открыл ее двадцать лет назад и описал. Тогда же стало ясно, отчего бывают случаи отравления настойками, в которые входит горький миндаль. Но Вайсман не бывает больше в анатомическом театре, где встречаются настоящие врачи, желающие знаний, а не гонораров. Он не читает ученых журналов. Ему это ни к чему.
– Значит, надо идти в управу благочиния! Вы ведь хотите спасти герра Илиша?
– Хочу. Он добрый приятель герра Струве. Когда они собираются вместе и вспоминают былое, не нужно никаких романов