И тут появилась Ирка.
Её перевели чуть позже, когда все уже зафрендились, – не позавидуешь.
Мы все общались друг с другом, активно проходили новые темы и уже готовились к первой школьной конфе по экологии. А тут… новенькая.
В кабинет вошла Светланка Николаевна, наша классная, – мы встали.
– У нас новенькая, – сказала она. – Ну, заходи!
И в класс вошла Ирка.
Мы стали с интересом её разглядывать. Было любопытно, чьё место в нашей классной тусе может занять эта девчонка. Ярко-зелёные глазища – ну просто огромные, как два зелёных солнца, – под которыми расцветали коричневые конопухи, чёрный лонгслив с надписью No more rules, два хвостика, туго затянутых оранжевыми резинками. А цвет волос-то!
– Ауф! – загудели ребята.
– Светлана Николаевна, – поджала губы Кристинка. – Вы же не разрешаете нам красить волосы!
– Да погоди ты, Кристин. Девочка только пришла, с этим позже разберёмся!
Светланка окинула взглядом класс: куда бы посадить новенькую, – и спустя пару минут проводила Ирку к Даниле:
– Дань, к тебе, окей?
– Изи, – Данилка не возражал и сдвинул вещи ближе к себе.
Ирка села прямо передо мной. Достала из чёрного рюкзака пару тетрадей и горсть ручек.
Начался урок.
Я смотрела на зелёные волосы новенькой – в нашей школе ей по-любому придётся перекраситься в свой натуральный цвет. Директор точно зашеймит.
И тут мне показалось, что один из хвостиков, перевязанных оранжевой резинкой, приподнялся и потянулся к подоконнику – прямо к зелёному декабристу[1], которого дежурные периодически заливали водой. Бедолага зигокактус раскис и явно начал гнить. К стыду нашего биологического класса.
Иркин хвостик активно зашевелился. Листья декабриста ожили буквально на глазах – набрались силы и стали выглядеть максимально бодрячком.
Я зависла от удивления, как вдруг новенькая резко обернулась и подмигнула мне своим зелёным солнцеглазом.
– Тебя как зовут?
– Тоня.
– Ага, привет! Расскажешь, чего вон та длинная беловолосая весь урок косится на меня и фыркает?
– А, это Кристина, наша звезда. Будь осторожнее – она у нас токсик.
– Чего?
– Ну, постоянно докапывается и критикует. Особенно если это касается внешнего вида.
– А, теперь ясно. Но ты говори понятнее, хорошо?
– Хорошо, – улыбнулась я.
Какая странная. Но вроде прикольная, надо к ней присмотреться.
Первым делом я, конечно, присмотрелась к зелёным хвостикам. Но они больше не шевелились.
«Кек, – кивнула я сама себе. – Вот и глюки подоспели. А всего-то месяц учёбы».
Только вот чуйка меня не обманула – новенькая действительно оказалась странной. Во-первых, Ирка хорошо знала только биологию, а по остальным предметам сильно буксовала. Во-вторых, она совсем не ела мясо – даже курицу, яйца и всё такое не ела. В столовке ей было сложно найти что-то подходящее, поэтому она чаще всего пила компот с хлебом. Светланка Николаевна вздыхала, жалостливо глядя на худенькую Ирку. А однажды в классе произошла совсем кринжовая ситуация.
На ИЗО мы принесли природные материалы – на поделку. Парни и девчонки притащили жёлуди, листья, кленовые самолётики. Оставили всё на партах и убежали в коридор. Когда же после звонка на урок мы ввалились в класс, желудей уже не было: Ирка сидела за партой и догрызала последний.
– Зашкваааар, кринж, шейм… – пронеслось среди ребят.
Довольная Ирка постепенно стала меняться в лице: недоумение, растерянность. Она резко встала и, расталкивая одноклассников, выбежала из кабинета, вытирая слёзы рукавом.
– Ну фрик же, натуральный фрик! – Кристина закатила глаза и покрутила пальцем у виска.
– Кринжово, конечно. Но жалко ведь новенькую, – неожиданно для самой себя сказала я. И последовала за Иркой. Та плакала в туалете, за самой дурацкой дверью – со сломанным замком (если потуже затянуть задвижку, потом из кабинки можно и не выбраться).
– Ир, ты как там?
Всхлипы.
– Ну не расстраивайся так. Зачем ты эти жёлуди ела, а? Глупо же – и вредно.
Ирка с лёгкостью открыла ту самую дурацкую неоткрываемую дверь, сердито посмотрела мне прямо в глаза и сказала:
– Жёлуди – это вкусно. И вообще, Ира – это не моё настоящее имя. На самом деле я – леший.
Вскоре