Проект «Побег». Татьяна Александровна Силецкая

обы начать движение, прежде всего, надо знать направление.

      «Куда поедем?» – приветственный вопрос таксистов. Сейчас я бы, наверное, наговорила в ответ гадостей, но не ответила бы ни водителю, ни себе…

      К тому же я сама себе водитель и пассажир. И начальник и исполнитель. Глава семьи, которой нет. Апофеоз самостоятельности…

      Глупо, глупо тратить бензин, время, гонять движок и стоять на месте. Я не просто стою на месте, я застыла…

      …Два года назад моя карьера в журналистике докатилась до читки чужого текста крикливым модным тоном с деревянными жестами. Я носила звонкое звание «телерепортера». То есть, должна была бы быть одной из первых, кто пребывает на место происшествия, а еще лучше загодя…

      «По горячим следам», как же! Мы приезжали туда, где несколько месяцев назад бродила разбуженная медведица с малышами. О судьбе несчастного «семейства» местные стыдливо умалчивали и, похоже, уже стали забывать. Но мы снимали так, как будто совсем рядом ходит рассерженный зверь и дышит нам в спину. Нас охраняли вооруженные блюстители природы и охоты, давали интервью, лезли в кадр.

      Театрализованный сюжет «пошел», и уже через месяц мы летели за тридевять земель снимать порвавшего собак в таежном поселке амурского тигра, к тому моменту тоже покойного, но еще существовавшего в горячих новостях.

      Снимали следы когтей на стенах, покусанный велосипед и даже следы самого зверя у забора. Были в нашей группе и такие умельцы…

      Однажды я проснулась и поняла, что не хочу и не могу больше так работать.

      В тот день мы должны были вылетать в очередную «экспедицию». Я посмотрела на собранные загодя вещи, приготовленные документы, «походный» костюм, позвонила начальству и уведомила о своем уходе.

      Конечно, мой поступок не был таким ярким и провокационным, как скажем, появление в прямом эфире в обнаженном виде или с плакатом «миру – мир!», но все же, так было не принято в телевизионном сообществе. Меня легко заменили, благо желающих было сколько угодно. Я не хлопнула громко дверью, но вход в профессию закрылся.

      Я не гениальна, и даже не талантлива, но легко приспосабливаюсь, как тогда мне казалось. За год легко написала и издала две книги о влиянии времени на журналистику, прикровенно, без имен и злобы. Я действительно уже не ужасалась профанации профессии, а видела ее забавные стороны, и мои бывшие товарищи вспоминались с теплом и улыбкой. Не могу похвастаться, что проснулась знаменитой, но один из успешных каналов взялся за сценарий. От первоначального произведения мало что осталось, переработка до неузнаваемости прикрылась словами «по мотивам», но я была не в обиде и не умирала от голода.

      Легкость успеха имела обратную сторону, наступила стагнация. Весь мой опыт был вылит на страницы книг, я больше ничего не знала, мне нечего было рассказать читателю. А так хотелось быть честной, ну и успешной, чего греха таить…

      А пока я смотрела на экран компьютера и видела белый лист. Все что не писалось, тут же стиралось, как полная галиматья. То же творилось и в голове – пустота и обрывки невнятных сцен, диалогов. Не было темы, сюжета, героя…

      Настоящему писателю (по классике) в такой ситуации положено было напиться или проиграться в рулетку.

      Заморачиваться с нелегальной рулеткой, проходя через вонючий пищеблок в вечернем платье? И как только мне начнет везти, нагрянет облава, всех положат в пол, почему-то в лужах пищеблока среди бочек с квашеной капустой. Даже воображение не могло меня порадовать и писало неэстетичные картины.

      (Или как это все происходит не в кино? Будем надеяться, что вообще никак не происходит)

      Вариант второй – напиться красиво и с продолжением сюжета.

      Хилое с детства здоровье, наложившее кучу запретов на нагрузки, алкоголь, табак, острое, сладкое, соленое, жирное, кислое, жарено-копченое, волнующее и стрессующее лишило «знания жизни», но позволило обойти острые углы, цепляясь за которые рвались в клочья красота и молодость моих когда-то здоровых и рвущихся к удовольствиям ровесниц.

      Навыка пития не было, запах и вкус отталкивали. В «рабочие» моменты, когда отмечался удачный кадр, равно как и неудачный, легче было делать вид «я с вами», чем рассказывать о тяжелом детстве и злых врачах. Коллективная пьянка это вам не урок физкультуры. Любая «отмаза» по здоровью не проходила, а провоцировала поток теорий о пользе малых доз (в большом количестве), примеров, рецептов и фактов чудесного излечения. Стая начинала отстаивать свои пристрастия и идеалы. Я не была готова выдерживать переключение всего коллектива на себя. Проще улыбаться, держать рюмку или бокал, картонный стаканчик – вообще идеально…