Падал, падал мертвый снег. Анастасия Рикман

меня вновь ждало разочарование: он ответил мне скверным шипением помех. Конечно, подобное в нашей глуши не редкость, когда переставала ловить та или иная радиостанция, но чтобы все разом, да еще и в который день подряд… такое было впервые. Скука смертная. Книгу читать не хотелось, рисовать тоже, дела, в целом, были переделаны. В такие моменты просто хотелось расслабиться и послушать радио.

      Повыше накинув мамину шерстяную шаль на плечи, мой взгляд устремился в окно, за которым стояла необычайно пасмурная и холодная для этого времени года погода. Темные свинцовые тучи сковали небосвод целых три дня назад, не пропустив с тех пор ни единого лучика солнца. Казалось, что они вот-вот разразятся мощной грозой, первой в этом году. Я даже позакрывала оба сарая и как следует подперла дверцы теплицы, чтобы их не сорвало с петель ураганным ветром. Но небеса так и не надумали начать свой громовой оркестр. Не припомню, чтобы подобная пасмурная погода затягивалась ранней весной на столь длинный срок. У нас здесь, на юге, теплеет рано. Уже в начале апреля мы с мамой складываем все зимние вещи и убираем их в золоченый, старенький, сильно потертый сундук, доставшийся нам еще от прапрабабки; после чего благополучно задвигаем его в темный угол передней комнаты и забываем о нем до следующей зимы.

      Я, Сенька и Борька всего несколько дней назад босые, в рубашках с коротким рукавом, мальчишки в шортах, а я в своей любимой юбке с зеленым кружевом, довольные и беззаботные носились по нашему огороду. Родители, к слову, уехали в столицу на заработки где-то с месяц назад. Мы постоянно обменивались с ними письмами, – другой связи в нашем захолустье нет, – в которых мама рассказывала, что у отца теперь хорошая высокооплачиваемая работа и, что мы теперь наконец-то заживем как люди. Купим дом и переедем ближе к морю, папа в столице присмотрел хороший телевизор с кучей каналов и даже уже договорился о его доставке к нам, накупим модных вещей и кучу игрушек мальчишкам. Только нужно немножко подождать. Сколько это «немножко» она не уточнила. Я спросила в последнем письме, когда они с папой планируют вернуться домой, но с тех пор прошла уже неделя, а ответа так и не пришло. Я сильно волновалась за них, но мама меня перед отъездом предупредила, что такое может случиться из-за их занятости и далекого расположения почтового отделения. При обычных обстоятельствах письмо до нас доходит за два-три дня. Но если что, на такой случай, она оставила номер их начальника, вместе с адресом нового места проживания, и разрешила при необходимости запрячь Базилика и съездить на нем в соседнюю деревеньку к Яромиру, папиному другу, чтобы от него позвонить.

      Наш дом находился – если выражаться как можно приличнее – в пятой точке мира. Рядом стоят еще два старых дырявых домика, некогда принадлежавших небольшой общине, правившей той самой деревней, где живет Яромир. Однако времена те прошли, избушки перешли к обедневшим потомкам (точнее к беднякам вроде нас, которые не смогли позволить себе приобрести что-то большее), а деревню в нашу сторону так и не отстроили. Вот и сидим тут на отшибе, наша семья, да старая ворчливая бабка Клава по соседству. Третий же дом уже лет пять как пустовал. Живший там дед умер, на похороны никто из его пятерых сыновей не приехал. От того папе, как единственному взрослому здоровому мужчине, пришлось самостоятельно копать ему могилу и сооружать деревянный крест, дабы упокоить душу старика. Так и похоронили за его домом.