– Тебе нужно расслабиться. Ты как дверь открыла, я обомлела: на тебе ж лица нет. И давай прекращай меня на «вы» называть. Не чужие все-таки. Переходим на «ты».
– Посмеялась ты надо мной, баба Тоня. Хорошо посмеялась. Только вот не пойму, за что. Что я тебе плохого сделала? То, что хочу нормального мужика заполучить и нужды ни в чём не знать?
– Нормальных мужиков лучше иметь без приворота, – сурово произнесла баба Тоня и вновь налила мне настойки.
Видимо, Антонина решила меня опоить окончательно и бесповоротно. Пока я пила, она всё же взяла журнал и внимательно всмотрелась в фотографию Михаила. В его широко раскрытых глазах читался успех.
– И опять выбрала на свою голову чёрт знает кого, – вздохнула баба Тоня.
– Как это «чёрт знает кого»? «Чёрт знает кто» мне даром не нужен.
– И я про то же. Очередного полоумного олигарха, да ещё и женатого.
– А откуда ты знаешь, что он женат? Ой, кажется, ерунду спросила! Разве от тебя можно что-нибудь скрыть, ты же знаешь всё наперёд. Всё видишь, всё предвидишь. И когда я первого олигарха привораживала, ты знала, что ничем хорошим это не кончится: я, как посмешище, останусь с носом.
– Я предупреждала: приворот сам по себе ни к чему хорошему не приводит, но ты отказывалась верить. Ну на кой чёрт тебе сдались эти богатые, ведь они все до одного жмоты и просто так подарками тебя осыпать не станут.
– Будут, если хорошенько приворожить.
– Привораживай не привораживай, а сердца у богатых холодные. Они в своей жизни всё испробовали, их ничем не удивишь. Да и фантазия у них извращенная. С таким удержаться рядом может только та, что безумно любит деньги и унижения, да и жизнь в золотой клетке её не пугает. Я поняла, ты именно такая. Готова продаться на любых условиях?
– Антонина, я тебе уже говорила и ещё раз повторю: я, между прочим, тоже не на помойке себя нашла. Что значит «продаться на любых условиях»? Да с чего ты взяла?
– Да помню, я, девонька – махнула рукой Антонина. – Ты свободно владеешь двумя иностранными языками. Можешь обсудить творчество Достоевского и Мопассана с англичанами и французами на их родном языке. Что там ещё ты умеешь? Ах, да… В истории моды разбираешься, в театральном искусстве, кино…
– Да, всё верно, – кивнула я головой. – Такая вот я талантливая. В вопросах искусства и литературы, в том числе и классической, заткну за пояс любого. Танцую классно, пою… неплохо. Играю на фортепиано. Отлично разбираюсь в политике и экономике. У меня прекрасные манеры. Вот!
– А какое это имеет отношение к любви? – поспешила меня уколоть Антонина.
– Мужчина, который будет рядом, сможет мной гордиться.
– Привороженный