Южный рубеж Тирха – Оратус, Башня Журавля – сгинула в песке под пятой Гаара. Камень её наполнился мороком, шёпот которого сводил с ума, скверна вытягивала жизнь, и жажде той не было придела. И вот орхи уже неслись на север к городу в тени Энхар, к клубку лабиринтов Архива, вырубленных в скалах. Последняя преграда: неприступная крепость, ставшая ловушкой, из которой нет выхода.
Страх сковал тех, кто нёс дозор на галереях Архива – надвигалась песчаная буря, в которой тонул сам Орт. Алым тусклым шаром плыл он внутри клубов золотого и белого песка, внутри чёрного пепла и всполохов огня.
Накануне последний совет собрался под светом Алого хронографа в Башне Орму, и было принято решение: дать бой за стенами Аббарра, выпустить мощь Древних и заманить врага в лабиринт, уплатив самую великую цену – жизнь за жизни.
Псы Интару встали бок о бок с воинами Золотого цветка, Хранители Пламени сняли защитные браслеты, освободив потоки Пламени. Звякнули засовы клеток, и лаборатории выпустили химер, чей разум был сплавлен с их погонщиками, и чья жизнь была разделена на двоих. А с неба спустились серебристые кайрины, покинувшие гнёзда на вершинах Энхар. И один глаз у каждого из них был синий, как огонь Азура, а второй – золотой, как Искра перерождённых, но ни разу они не принимали ни чьей стороны до сих пор.
Это были последние воины континента. И среди них – младшая дочь Орму, лучезарная Р’хи, позже прозванная Наак, что значило «свет». Свет надежды. И единственное, чего она жаждала – уничтожить королеву куфов, свою старшую сестру Кулуфину, прозванную Дархи Ортхару, что значило «Тьма Мира», «Пожирательница Солнца».
Преданная семьёй, спасённая старым воином, вскормленная Хаосом и перерождённая в пламени Бездны, Кулуфина была столь ужасна и могущественна, что спустя года и эпохи ею все ещё пугают детей. Полу-элвинг: красавица с чёрными как ночь волосами и белой кожей, искрящимся взором фиалковых глаз и тонкими чертами лица; полукуф – безобразный панцирь и восемь ног со смертельными лезвиями когтей. Когда её Искра вспыхнула, мир содрогнулся. Из янтарного Пламени вышла Дархи Ортхару, гигантская паучиха, чей яд плавил сталь. А вместе с ней из недр Дартау пришли куфы – чудовища под стать своей госпоже.
Ужас, явившийся в Тхару, сметал всё на своём пути. И так вышло, что последней надеждой мира стала упрямая Р’хи, ослушавшаяся завета отца, тайно взявшая меч, выплавленный из серебра звёзд и украшенный рубином с живым пламенем Варме. Когда пали многие, она одна вышла против Королевы Куфов и вызвала ту на бой, преградив путь в Зал Семи Лун.
Но прежде пустыня вволю напилась крови. Багряные лужи сверкали в лучах восходящего Орта. Мэй сполна утолила жажду: ни одна капля не могла больше пройти сквозь песок. Поле битвы накрыл розовый туман. Запах смерти и железа наполнил лёгкие тех немногих, что выжил. А когда растаял и он, то развеялись орхи, исчезли монстры. Воцарилась звенящая пустота, и живые услышали в ней песню без единого слова. Она заполнила сердце каждого и вытеснила бушующую ярость. Слёзы текли по щекам воинов, оставляя в сердце скорбь и призрак надежды.
Две сестры исчезли в лабиринте Тирха, и ни одна не вернулась назад. Говорят, там, в глубине белых обрушенных коридоров, в сплетении ходов и под арками величественных залов, они все ещё сражаются друг с другом. Р’хи Наак защищает запертые Врата, до которых сто кварт залов, а Кулуфина пытается пройти их и вновь открыть портал. Раз в семь лун сёстры вступают в бой. И когда побеждает Наак, тогда оазисы благоухают, урожай радует, а море приносит щедрые дары. Но иногда Кулуфине удаётся взять верх и продвинуться вперёд. Тогда Мэйтару сотрясается от бурь, дрожат горы, скверна ползёт по Тхару, портя урожай или вызывая хворь. Но пока силы сестёр равны – миру не грозит беда.
За века многое стёрлось и переписалось в той легенде, но главное осталось.
Память.
Сказки нужны, чтобы помнить. Не забывать о Зле побеждённом и о цене, которую пришлось заплатить за эту победу. За мир, за жизнь, за то, чтобы звучали песни и текли истории, чтобы монстры являлись лишь в старых легендах, а каждая ночь заканчивалась восходом и началом нового дня.
Наак Тир А’Рах.
Свет, рассекающий тьму. Битва, которой нет конца.
Золотые монетки-медальоны со сверкающим мечом Мирг Ар’Каар и надписью на древнем наречии бистов – их все ещё носят на груди воины и складывают на алтарь Мэй, закончив свой дозор. И всё ещё в глубинах земли и миров бродят монстры, ожидающие, когда королева вновь призовёт их. Но будет ли у Тхару герой, подобный Наак, который не даст миру пасть?