В воздухе и впрямь витал какой-то дух угрозы. Пустые улицы внушали неподдельный ужас. Казалось, стоит выйти на привычный променад – и ты уже неизлечимо болен. Однажды Серега прочитал в старом выпуске журнала «Наука и жизнь» историю о профессоре, который принес в аудиторию мензурку с неопределенной прозрачной жидкостью, нацепил противогаз и объявил, что сейчас по аудитории раздастся резкий отвратительный запах. После вскрытия мензурки первые ряды студентов действительно почуяли мерзейшую вонь, которая вскоре дошла и до задних парт. Студенты брезгливо зажали пальцами носы, а профессор меж тем снял противогаз, поднес мензурку к губам и демонстративно опрокинул в себя залпом пугающий прозрачный состав. Студенты ахнули, а профессор с улыбкой объявил, что в мензурке была обычная кипяченая вода. Эксперимент призван был показать, как работает сила внушения.
Серега в историю ту не поверил, когда прочитал. Чистая вода не может источать зловоние, тут уж внушай не внушай. Хоть и серьезные журналы выходили в советские годы, а и те не обходились без оттенка желтизны. Но сейчас, наблюдая за земляками, Серега вспомнил и засомневался. Уж так запугали народ средства массовой дезинформации своими неистовыми призывами сидеть по норам, словно мыши, что и вправду чудится невидимое облако смертельной угрозы.
Хотя, поразмыслив, можно прийти к выводу, что на непривычно пустых улицах Казани страх внушает вовсе не китайская зараза, а обыкновенные менты, рыскающие патрулями по переулкам и дворам в поисках нарушителей режима самоизоляции. Людей оставили без работы и, как следствие, средств к существованию на неопределенный срок, однако штрафами угрожают нешуточными. И откуда взять деньги на них, если выходить из дома и работать запретили? Оттого и прячутся по квартирам горожане, испуганно озирающиеся по сторонам и втягивающие головы в плечи, как беглые преступники, когда нужда припирает сходить в магазин.
В кои-то веки в город рано пришла весна. Середина апреля, а снег сошел даже на тех склонах парка Горького, куда не достает лучами солнце. Казанка вскрылась и понеслась, мутным потоком разрезая город. Самое время высыпать на улицы, чтобы воздать дань явлению ранней весны, случающемуся от силы раз в пятилетку. В чью больную голову пришла идея бороться с болезнью домоседством, бездельем, обжорством, отказом от физкультуры и свежего воздуха?
– Гражданин, документы! – раздался у Сереги за спиной молодой, но уже властный голос, прервавший невеселые размышления.
– Документы? – машинально переспросил Ксенофонтов, оборачиваясь.
Легки на помине. Патруль из двоих сотрудников в серой форме и с бледно-голубыми медицинскими масками на лицах, будто не на берегу реки они находятся, а в операционной. Серега ни в одной аптеке не мог маску сыскать, а этим, небось, каждый день выдают новые, что даже по улице позволяют себе щеголять с новомодным дефицитным аксессуаром.
– Удостоверение личности и документ, обосновывающий ваше пребывание вне места жительства, – пояснил патрульный свое требование.
Серега с готовностью достал из внутреннего кармана куртки паспорт, в который была вложена «справка с места работы», и с улыбкой протянул полисмену. Эту филькину грамоту ему подписал и заверил печатью своей заброшенной фирмы сосед. Согласно легенде, Серега перемещается по городу по рабочим поручениям начальника. Таких справок при желании можно наклепать хоть десяток. Менты это, конечно, понимали, но справка соответствовала утвержденной форме, размещенной на республиканском правительственном сайте, и потому допытываться не стали. Хотя резонно спросили:
– А почему гуляете по набережной и домой не идете?
– Да уже собирался идти, – снова обезоруживающе улыбнулся Серега.
Мысленно показав патрульным средний палец, Ксенофонтов направился в сторону тропинки, ведущей наверх, к мосту. Он жил на Адоратского, что на противоположном берегу реки, и здесь, по идее, действительно внятных причин находиться нет. И если с этим патрулем повезло, то менее сговорчивые менты могут забрать в отдел. Серега понимал намеки судьбы и предпочел удалиться от этого места.
По-разному действует сложившееся неопределенное положение на население. В основном царит паника, в огонь которой подбрасывают поленья журналистские подстилки, изрыгающие статьи под заголовками типа: «Как изменится наша жизнь после коронавируса?»
Дурачье! Да никак ваша несчастная жизнь не изменится, если сами не захотите ее изменить. А вы ничего менять не хотите и не станете. Для этого нужна сила. Журналисты, ясное дело, пресмыкаются ради пиара. Не будут поддувать – кто их пасквили будет читать? Дураки – те, кто воспринимает это всерьез.
Паника и страх за будущее. Серега убедился в этом еще раз, пересекая улицу Подлужную. Мимо него на полной скорости промчалась «Лада» четырнадцатой модели. Мужик за рулем с безумными глазами, ничего вокруг не видящими, бешеными, страшными, на полном ходу чуть не сковырнул боковое зеркало иномарки,