–Так ты охотник или воин? – её глаза сверкнули в отблесках огня лукаво и асхин улыбнулся ей.
– Я из семьи воинов-магов, но и охотиться умею.
Её всё же пришлось отпустить что бы налить в кружку травяного отвара, и сунуть в холодные пальцы. Дорху показалось что она разочарованно вздохнула, когда он убрал от неё свою руку. Мужчина проследил как девушка делает маленькие глотки, щурясь от удовольствия и сам пригубил отвар. Тепло разлилось внутри, оказывается и он продрог, ну да ранение и для него не прошло бесследно, и больше суток на ногах… Он выудил два огромных бутерброда из хлеба, мяса, сыра и ещё листьев острого салата, протянул один девушке, во второй вгрызся сам. Услышал довольное урчание, малышка здорово проголодалась, не жаловалась, молчала. Думала, что он не позаботиться о еде?
– Вкусно то как! – промурчала Санли запивая отваром, только что проглоченный кусок и довольно покосилась на мужчину, а он смотрел на неё задумчиво улыбаясь.
Она уснула сразу же как голова коснулась мягкой тёплой шкуры. Дорх качнул головой, устала маленькая, а впереди ещё столько дней пути. Он пристроился рядом, обняв жену. Усмехнулся да, теперь рядом с ним не надменная, жестокая кукла, а жена. Настоящая жена. Он так и уснул с блаженной улыбкой на губах, провалился в сон как в глубокую яму, спал без сновидений, пополняя свой магический резерв. Пробудился резко, с пониманием того, что был опасно беспечным, ведь что угодно могло случиться пока он крепко спал, а ещё, рядом никого не было. Глаза распахнулись сами собой и он выдохнул, увидев как с той стороны от вновь разожженного костра танцует его ведьма. Дыхание перехватило. Он видел такое только однажды, там на берегу моря в первых лучах солнца танцевала Саили, встречая рассвет. Он влюбился, как будто бросился в омут, погрузился с головой в незнакомое до селе чувство, захлебнулся в нём. А она почувствовав внимание, развернулась, смерила его надменным взглядом и кинулась прочь, к кострам, что разожгли для тогда ещё его высочества. Дорх не испугался, остановился на грозный окрик, он мог бы убить тут всех и забрать эту женщину, но понимал, что принуждать ведьму нельзя. Дал, солдатам обезоружить, связать себе руки и всё это время она стояла в отдалении и смотрела на него. Теперь то он понимал, что оценивающе, может и тогда понимал, но ему было всё равно, только бы смотрела.
Очередной поворот, плавные движения рук и тела, прогиб и наклон, а он как будто слышит музыку под которую двигается эта девушка. Вот мягко качнулись бёдра и медленный разворот как тогда. Вроде прошло не пол года, с тех пор, а целая жизнь, но сердце сжимается в страхе увидеть презрение в карих глазах. Проходит секунда, другая, но презрения нет, тепло, немного смущения, улыбка… Руки опадают как крылья птицы, и она двигается к нему, опускается на колени, что-бы оказаться совсем близко:
– Ты так крепко спал, конечно двое суток на ногах. Выспался?
– Да, душа моя, – он наконец решается вдохнуть, всё ещё боясь что наваждение развеется.
– А, я встала, вот хворосту подбросила, чай подогрела,