И вот теперь на очереди утреннее зло. Сделать какую-нибудь пакость людям.
Людей Гансик боялся и раньше никогда близко не видел. Учебные проклятья в подготовительной группе вершились дистанционно, через экран. Но Алоизу этого не объяснишь. Сказал: «Летим!» – значит, летим.
Они свалились на окраине деревни между рощей, болотом, лужком для выпаса коров и страшным зубчатым сооружением – кривым забором, за которым в щебете птиц, перекличке курей и коз просыпалась неведомая человеческая жизнь.
– Чего уставился? Вперёд! – нелюбезно буркнул Алоиз. Сам присел на пень и массировал правое копыто.
Все старшие черти хромали на правую ногу – побочный эффект их звания. Преклоняя колено перед Князем в торжественный день, приходилось столько ждать и так нервничать, что колено никогда уже полностью не разгибалось.
– Даже не представляешь, как ноет от близости «этих», – учитель кивнул на человеческое жильё. – И, судя по твоему рвению, никогда не узнаешь! Будешь искать материал или так и простоишь столбом до конца экзамена?
– Я разве должен сам идти туда? Один? – пролепетал Гансик.
– А кто, принц ада за тебя должен работать? Иди ищи! – Алоиз сверился с карманными часами: – Времени у нас до полудня. Я пока отдохну…
Троллик икнул от страха и поплёлся в сторону деревни.
– Мазила! Чуть в окно не влепил! Кто ж так кидает? Дай мне! Пасуй! Лови!..
Во дворе трое крепких мальчишек разного возраста перебрасывались мячом. Правила Ганс не понимал. Ребята отбивали мяч в основном руками, но если приходилось – и ногами, лишь бы не падал.
– Будет, деточки! Завтрак на столе! – на крыльцо вышла типичная деревенская старушка, из тех, которые в городе считались ещё завидными невестами в самом соку.
– Щас, ба! Доиграем… – снисходительно откликнулся старший. На секунду отвлёкся и тут же получил мячом в ухо от среднего брата.
– Разуй глаза, придурок! Вот тебе! – старший ожесточённо отбил мяч кулаком, но бросок получился слабый, до обидчика не долетел.
Младший звонко смеялся, показывая выросшие только наполовину верхние зубы.
Бабушка с умилением наблюдала, как резвятся любимые внуки, и вытирала мокрые руки передником. Видя, что игра сейчас перейдёт в драку, она снова позвала мальчишек завтракать.
Ганс тяжело вздохнул. Опять сорвалось!
Полчаса троллик невидимкой сидел на краю крыши, наблюдал за мальчишками. Побродив по окрестностям, он выбрал этот двор как самый шумный. Надеялся, что там, где летает мяч и горят спортивные страсти, зачётное задание найти легче всего. Но мерзкие мальчишки ругались удивительно беззлобно. Даже мяч, ежесекундно грозящий раскокать что-нибудь ценное, так и не подыграл троллику.
Братья бросили мяч и вслед за бабушкой, толкаясь, вломились в дом. Гансик спустился с крыши, чтобы видеть в окно, что делается на кухне.
Оказалось, в доме есть ещё девчонка примерно тех же лет, что средний брат.
На столе исходило паром блюдо горячих пирожков. Свежий творог, молоко, мёд – деревенская идиллия. Младший брат толкнул среднего, словно в продолжение игры, нырнул у него под локтем и обманным манёвром первым схватил пирожок. Куснул и тут же взвыл: горячая начинка обожгла язык.
– Куды хапаешь! – возмутилась бабушка. – Руки мыть! Как дикари, честно слово! Сядьте за стол, как люди!
Старший брат дал младшему воспитательный подзатыльник, совершенно недостаточный для оформления пакости, но, разворачиваясь, зацепил блюдо. Средний постарался его поймать… Поймал! Но только блюдо.
Пирожки градом посыпались на пол. Ганс почувствовал внутренним детектором пакостей: вот он, шанс…
Алоиз мгновенно оказался рядом.
– Эти? – наставник прицельно глянул в окно, где ещё не успело произойти ничего «зачётного». Девчонка исчезла под столом собирать пирожки, братья растерянно застыли. Бабушка покраснела.
– Да, – троллик уверенно кивнул.
– Чтоб у вас руки поотсыхали! – взорвалась любящая бабушка. – Что за напасть?! Где видано хватать горячее, да грязными руками, а бабушка готовила, в четыре утра встала! Не дети вы, вороньё ненасытное! Кыш!
– Выбрал?
Гансик торопливо подпрыгнул, боясь упустить шанс. Старший чёрт щёлкнул пальцами. Посреди кухни завертелся вихрь. Быстро почернел, втянув облачко золы из печи.
Послышались разноголосые крики. Громче всех возмущалась бабушка. Чёрный вихрь подхватил отбивающихся мальчишек и вынес из кухни. По пути руки их превратились в крылья, голоса охрипли до вороньего карканья.
Три взъерошенных ворона кубарем вылетели из дома. С крыльца следом за ними