Предисловие
В незапамятные времена собирались угорские богатыри с дальних и ближних озёр, чтобы помериться силой, ловкостью и выносливостью. Одно из испытаний сохранилось в преданиях и дошло до наших дней: богатыри брали по тяжёлому камню и несли их на холм – Лисий холм, весь источенный норами.
Кто знает, может, речь идёт о Барсовой горе? Героем становился тот, кто смог занести самый большой камень на вершину холма и удержать его там.
Затоптали богатыри лисьи норы, ушли лисы от людей далеко за топкие болота. И лишь один Чёрный Лис не сдавался, не уходил, бродил поблизости. Старые люди говорят, что некоторым богатырям внезапно являлся Чёрный Лис, тогда они спотыкались, сила покидала их и они роняли свою тяжёлую ношу. Когда люди уходили на свои угодья, бесстрашный Лис поднимался на свой холм и садился по-хозяйски на богатырский камень, на котором до сих пор сохранились отпечатки ладоней угорских богатырей…
На своей волне
Вот уже который раз, начиная с мая этого года, снова и снова на моём спокойном жизненном пути попадается этот парень. В прошлый раз я видел его у памятника основателям города, где он просто стоял и разглядывал этот исполинский монумент издалека, как будто заворожённый. Чаще его можно было нечаянно встретить в Старом городе, у главного корпуса одного из университетов, откуда открываются и вправду неплохие виды на излучину водной протоки и на яркие закаты сурового северного солнца. Пять дней в неделю и два раза в день, проезжая в этом месте, я почти перестал замечать эту неприкрытую и доступную красоту, принимая её как должное.
Вы спросите, а что необычного было в том парне? Всё.
Во-первых, он явно был не из этих мест. Сильный и равномерный шоколадный загар выдавал в нём скорее южанина, чем представителя местного населения. Длинные, вечно растрёпанные тёмные волосы, перетянутые чёрной тканевой повязкой с пиратской символикой, обветренное лицо с тонкими рубленными чертами, и острый пронзительный взгляд голубых глаз скорее бы подошли капитану дальнего плавания, бороздящему воды Атлантики на двухпалубном корабле-красавце, чем молодому хипстеру.
Во-вторых – его совсем лёгкая одежда для этих северных широт – неизменная яркая рубашка с гавайскими принтами, такие же в тон короткие шорты и чёрные кожаные шлёпанцы. Парень, как будто застрял в вечном детстве и необузданно жарком лете, хотя окружающая его действительность далеко не всегда была столь мягкой и располагающей. Жители моего родного города, не избалованные комфортной и стабильной погодой, постоянно озирались на этого чудака, которому, казалось, любая погода была в радость.
Ну, и в-третьих – самой главной его «фишкой» и отличительной чертой была одна вещь, без которой он на людях нигде не появлялся. Доска для сёрфинга.
Да-да, ни шестиструнная гитара, ни шляпа с широкими полями, ни пресловутый скейтборд, ни какой-нибудь суперсовременный гаджет, а самая что ни на есть доска для сёрфа. Трудно придумать более бесполезную вещь в нашем столь суровом северном краю, где ближайший пляж находился в тысячах километров южнее.
Корреспонденты местной газеты давно взяли парня на карандаш, сделали из него своеобразную внутреннюю легенду для города и фрика в одном лице. «Сибирский сёрфер», как его прозвали, никогда не давал интервью напрямую, избегал общения и публичности, насколько позволяла его вычурная внешность и странная деревянная напарница. Периодически в свежий номер попадали короткие заметки с его фотографией, сделанной издалека. «Ждём волну» – называлась одна из последних статеек, где парня сфотоохотили в речном порту, сидящем на бетонном парапете и смотрящем вдаль. Фотография отлично передавала общий романтический настрой и отсутствие даже малейшего намёка на хотя бы самую скромную волну. Сама статья – всего лишь несколько строк текста с догадками о причинах его поведения и странного внешнего вида.
Полиция и местные органы власти парня не трогали, посчитав его достаточно странным, но безобидным персонажем. Пьяные и трезвые мужички тоже особо не докапывались, хотя всегда был некий соблазн «спросить за одежду и длинные патлы». Несмотря на то, что город постоянно попадал в топы самых благополучных и стабильных населённых пунктов России, некая доля старого-недоброго менталитета, чурающегося всего необычного и выделяющегося из толпы, осталась. Всего пару десятков лет назад здесь можно было спокойно «выхватить за непацанский» стиль одежды, «неправильную» причёску, нестандартный музыкальный вкус, не говоря уже о татуировках, пирсинге и прочих «модных» штуках. Со временем ситуация с общественностью и мнением широких масс изменилась в лучшую сторону, но небольшая вероятность найти непонимание и нетерпимость в свою сторону оставалась и сейчас.
В этот четверг всё было как всегда и ничего не предвещало никаких изменений. Отработав восьмичасовую смену, я стою на автобусной остановке и жду стабильно приходящую вовремя вахту. Несколько работяг рядом мирно покуривают заслуженную сигаретку, обсуждая очередной стандартный день. Вспоминаю о том, что в холодильнике нет кефира и молока, добавляю в мысленный маршрут пункт с заходом в