Сигнал. Серая решётка дернулась и поехала в сторону.
Свобода. Мать твою…
Сделал шаг и сразу увидел на стоянке знакомую колымагу.
– Э-хе-хе-й! Ну, что, старичок, на волю к бабам?
– К тебе, старик. Только ты один у меня и остался. Ну, а потом по бабам.
Костя. Друг. Такой же. Чуть старше стал, проседь на висках. Как и у меня. Столько лет. Хлопнули по рукам. Обнялись. Крепко. Такое событие. Да и не виделись сколько.
– Ух, бля, ты что там, в спортзал ходил? – шутит.
– А чем ещё на зоне заниматься? Книжки читать, да кидать железо.
– Ну, так петушков дрючить, – усмехается похабно.
– Смотри, а то если будешь долго разговаривать, ты сам у меня закукарекаешь. Давай, Костян, вези меня куда-то, где меня куча девок изнасилуют.
– Ну, так, не вопрос.
Сели в тачку. Я осмотрелся. Тесновато.
– Ты хоть бы за мной на машине поприличнее приехал, а то подумают, что я бич. Охрана меня уважать перестанет. Скажет, за Графом десятка приехала.
– Ну, знаешь, я свои тачки тоже не хочу светить. Тем более, в таком месте.
– Да я пошутил. Спасибо, что приехал, а то бы на остановке стоять. Вот бы была охране развлекуха. Они и так селфи на прощание выпрашивали, а тут такое уникальное фото.
– Да, Федя, потрепала тебя жизнь.
Мотор заработал тихо. Любит Костя свою десятку.
– Ну, что, махай ручкой, типа, скоро не ждите.
– Заткнись, поехали отсюда, – оскалился я, – трахаться во как хочется.
-–
Натянула один чулок в сетку и заметила дырку на икре.
– Черт, где я уже зацепилась, придется зашивать. Мими, дай нитки.
– Этот придурок опять здесь, как он меня задолбал, – Мими с недовольным выражением на лице передала катушку черных ниток с иголкой.
Она лежит на зеркале постоянно, потому что постоянно что-то рвется и нужно подшить или зашить.
В гримёрке тесно, но мы уже привыкли. Клуб, не ахти какой. Другой работы я пока не нашла, а тут нормально платят. Может быть и лучше пойти кассиршей в супермаркет, но там я столько не заработаю, как даже в таком паршивом клубе за одну ночь.
– Черт, урод! Отвали! – вбежала в гримёрку Тая, – Ненавижу, долбаный урод!
За ней вбежал Шурик – администратор.
– Иди, танцуй, сучка, или денег не получишь!
– Иди в жопу, козёл сраный, засунь свои деньги себе в жопу, ублюдок!
– Ты стерва, я тебе обещаю, ты не найдешь больше работу, я тебя все каналы перекрою.
– Смотри, чтобы тебя не перекрыли! – Тая схватила сумку и выскочила из гримёрки.
Мы с Мими испуганно притихли.
– Вот шалава! – крикнул ей в след Шурик, а потом повернулся к нам, – Ну, чего уставились, ты, давай в зал! – указал на меня.
– Но ещё не мой выход и у меня чулок порвался.
– Быстро в зал, я сказал или пойдешь за этой сукой! Ты думаешь, я тебя старую буду держать? Да я с панели пару девок приведу, они лучше, чем вы станцуют! Вы, суки, охренели вообще! Быстро в зал! – заорал он так, что я вскочила, даже стрипы не надела, так босиком и побежала, – там клиенты ждут, а вы тут выделываетесь!
На подиуме пусто. Я вышла, музыка не моя. Махнула рукой Эдику за пультом, а он не видит. Вот дрянь, а что танцевать, у меня трек другой совсем.
Стою, как дура, с одной стороны клиенты на меня уже уставились, ждут, вот сейчас затанцую, с другой Шурик кулак показывает, типа танцуй, с третей Эдик музыку не меняет, а с четвертой, я вообще-то в одном чулке с дыркой в придачу.
Короче, затанцевала, подошла к пилону, бедрами повела, рукой взмахнула, задницей повернулась, нагнулась, смотрю в зал между ног и вижу, прямо перед сценой сидят два гаврика, один куцый, а другой огромный. И этот, что огромный, удовлетворенно скалится, ну, точно извращенец. Рожа страшнючая, ужас. Бандюга, сразу видно по лицу.
Ну, все, думаю, этот точно будет лезть. Я таких уродов сразу определяю, если фанатом становится, это только место работы менять, а то и из города валить. Они ж дебильные. Вобьет себе в голову, что он меня хочет и всё, ни какими клещами этого из головы у него не вытянешь.
Короче, чтоб вы понимали, я, нагнувшись, и между ног глядя в зал все это наблюдаю и понимаю.
Разогнулась, тут Эдик, слава тебе Господи, меня заметил, трек поменял, пошла моя мелодия. Ну, я как так и надо в одном чулке с огромной теперь уже дыркой, выплясывать бодрее начала. На Шурика кошусь, вроде доволен.
Я его, как огня, боюсь. Боюсь, что с работы действительно попрёт, как каждый день обещает. Я тут – самая первая на вылет.
Девкам всем по двадцать двадцать-двадцать пять, а мне уже тридцать два. Я тут самая старая. Но и самая опытная, только поэтому Шурик меня не выгоняет. Потому что танцую лучше всех и профессиональнее. Ну, а что, с детства гимнастика и школа танцевальная.