Нередко страсти реют втуне.
И в ней, увы, не может быть
Всегда сияющей фортуны.
Любовь дарила иногда
Мгновенья чувственной услады.
Однако таяли года
В объятьях грусти и досады…
Но жизнь, надеюсь, сдружит нас,
Как струн звучанье на гитаре:
Влюблённость вновь во мне сейчас
Букет из грёз надежде дарит!
Переживания в кафешке
Халдей, оставь в покое столик,
Заказа прежнего не жди:
Теперь в душе я – меланхолик,
Размыли солнечность дожди.
Как светлый парус, вилось счастье,
Корабль любви волну вихрил…
Но в жизни вспучилось ненастье,
Оставив чувства без ветрил…
В любви возникло мелкочастье,
Творя распутицу интриг:
И счастье стало чёрной масти,
И ревность празднует блицкриг.
Сейчас ласкаю я другую,
А ты целуешься с другим:
Как будто мне петлю тугую
Надел на шею херувим…
Халдей, оставь в покое столик,
Заказа прежнего не жди:
Я пью печаль – как алкоголик,
Не видя фарта впереди!
Весны живительная сила
В страсть нагрянула безработица,
Но надежды – желанья куют:
Если в омуте черти водятся,
То русалки найдут приют…
Сны появятся очень сочные —
С девой дивною в цвете лет.
В их сценариях – средоточие
Чувств, стремящихся к тет-а-тет.
Страсть – не армия, мы – не срочники:
Отдал долг – и жизнь снова мила…
При разлуке ставят на счётчики
Душ томления, а не бабла!
Худо лаяться милым длительно,
Нет любви: «уходя – уходи»,
Но сны вешние – вдохновители
Змеек снова греть на груди…
О будущей встрече с прошлым…
И буду я от осени в восторге,
Пройдя по парку как бы третий круг.
И вроде бы из памяти исторг я
Обиду на изменчивость подруг…
Увижу, что знакомая фигура
Пытается приблизить мой маршрут.
И столь она призывно белокура,
Что чувства мне о чём-нибудь наврут.
Мой робкий микрочмок при нашей встрече
Лишь бабочкой присядет на щеку.
Но я, не став обиженно перечить,
Смешком прикрою давнюю тоску.
Десяток лет не бросишь спичкой в урну
И не подаришь их в сердцах бомжу!
Но ты промолвишь пару фраз дежурных,
А я о чём-то плёвом расскажу…
Грусть
Луна отвиселась – как выменем,
Но спать всё никак не решусь…
Под утро в сто раз ощутимее
Я чувствую смутную грусть.
В ней горечь с размытыми гранями
И памяти вязкий туман.
А