моих небес,
моей любви,
моему сердцу,
моей вселенной,
с сердечной любовью,
Олив.
Глава 1
Дорога к аэропорту О’Мэлли петляла узкой пыльной полоской. Она скользила то влево, то вправо, лениво огибая кукурузные поля. Сам аэропорт, клочок пересохшей земли возле Гуд-Хоуп, что в округе Макдоно, располагался в ста девяноста милях к юго-западу от Чикаго. Пэт О’Мэлли впервые наткнулся на эти пустынные семьдесят девять акров осенью 1918 года. И в тот момент ему показалось, что ничего прекраснее он в жизни не видел. Ни один нормальный фермер не позарился бы на это бесплодное поле, так что стоило оно дешевле некуда. Пэт О’Мэлли выложил за него большую часть своих сбережений. Остаток ушел на покупку видавшей виды «Кертис Дженни», двухместного самолетика с двойной панелью управления. На нем он учил летать тех редких посетителей, которые могли позволить себе урок-другой, перевозил время от времени в Чикаго какого-нибудь пассажира или доставлял по назначению небольшие грузы.
«Кертис Дженни» едва не разорил Пэта, и только Уна, его хорошенькая рыжеволосая жена, с которой он прожил уже десять лет, единственная не считала его полным безумцем. Уна знала, как отчаянно ему хотелось летать – с тех самых пор, как он впервые увидел самолет на выставке в Нью-Джерси. Пэт вкалывал на двух работах, чтобы оплачивать уроки пилотирования, и он не поленился притащить Уну в Сан-Франциско на Панамо-Тихоокеанскую выставку 1915 года – все для того, чтобы повстречаться с Линкольном Бичи. Последний даже взял Пэта с собой в полет. И тем труднее пришлось Пэту потом, когда Бичи погиб, разбившись на своем экспериментальном самолете. Он успел сделать три ошеломляющих петли, после чего произошло несчастье.
Еще Пэт встретился на выставке с прославленным авиатором Артом Смитом и целой когортой таких же фанатиков пилотирования, как и он сам. Отчаянно храбрые и бесшабашные, они предпочитали полеты любому другому занятию. Стоило им подняться в воздух, и они полностью преображались. Эти парни только и говорили, что о полетах, – ими они жили и дышали. Не было такой модели самолета, в которой они не разбирались бы от и до – включая и то, как на ней летать. Авиаторы охотно делились друг с другом советами, историями, подробностями, касавшимися старых и новых самолетов и даже совсем уж немыслимых механизмов. Они и думать не хотели ни о чем, кроме полетов, а потому редко задерживались на работах, которые не имели ничего общего с аэропланами и пилотированием. Пэт всегда был в гуще этих людей, вдохновенно описывая какой-нибудь немыслимый трюк, который ему повезло увидеть, или самолет, сумевший превзойти прежние достижения. Он не раз клялся, что в один прекрасный день у него будет свой аэроплан – а может, и целая флотилия. Приятели только посмеивались над ним, а родственники возмущенно крутили пальцем у виска. И только милая, любящая Уна безоговорочно верила мужу. Каждое его слово она встречала с полным доверием и обожанием. И когда одна за другой рождались их дочери, Пэт, страстно мечтавший о сыне, старался не показывать своего разочарования – ему не хотелось задеть чувства жены.
Но все же, несмотря на всю свою любовь к жене, Пэт О’Мэлли был не из тех, кто тратит время на дочерей. Он был мужчиной до мозга костей и предпочитал чисто мужские занятия. Деньги, которые он тратил на уроки пилотирования, окупились достаточно быстро. Пэт принадлежал к числу тех пилотов, которые инстинктивно знают, как управлять практически любой машиной, и никто не удивился, когда он в числе первых добровольцев ушел на фронт – еще до того, как Соединенные Штаты вступили в войну. Сначала он летал в составе эскадрильи «Лафайет», а затем перешел в 94-й «Воздушный эскадрон», где сражался под командованием Эдди Рикенбекера.
Это были замечательные годы. В 1916-м, когда Пэт ушел на войну, ему исполнилось уже тридцать, и он был старше большинства других летчиков. Этим, а еще страстной любовью к полетам он был похож на Рикенбекера. Вдобавок Пэт О’Мэлли, как и его командир, всегда знал, что и зачем он делает. Он был умен, решителен и хладнокровен. Ему не раз приходилось рисковать, и товарищи по эскадрону клялись, что мужества ему не занимать. Им нравилось летать с ним, и даже Рикенбекер говорил, что Пэт – один из лучших в мире пилотов. Рикенбекер даже предлагал ему остаться с ними после войны, ведь пилотам в то время приходилось решать все новые и новые задачи, осваивать неизведанные горизонты.
Но Пэт решил, с него достаточно. Каким бы хорошим пилотом он ни был, его время прошло. Настала пора позаботиться об Уне и девочках. В 1918-м, в конце войны, ему исполнилось тридцать два – надо уже было подумать о будущем. Отец его к тому времени умер, оставив Пэту свои крошечные сбережения. Уне тоже удалось кое-что отложить. Эти-то деньги он и взял с собой, когда отправился присматривать землю к западу от Чикаго. От парня, с которым он летал в эскадроне, Пэт узнал, что земля там идет по дешевке – особенно та, которая непригодна для обработки. Вот тогда-то все и закрутилось.
Он прикупил семьдесят девять акров бесплодной земли и сам изготовил указатель, который можно было видеть там еще восемнадцать лет спустя. «Аэропорт О’Мэлли», –