Глава 1. У любви правил не бывает
Виктору пришло время жениться. Он-то не особо хотел – ему и так хорошо, да давили со всех сторон.
Во-первых, мать. Отец погиб на войне, мать их троих одна вырастила. Устала все на себе тащить. Конечно, теперь они все взрослые и уже работают, матери намного легче, но ей хотелось и дом новый поставить (старый совсем разваливается, да и мал), и вообще – стабильности. А тут такой случай: с директором совхоза породниться! И сам директор – давай, мол, девке восемнадцать, чего тянуть. Но главное – Надя. И что ее угораздило в Виктора влюбиться? Свататься к ней, вон, чуть ли не каждую неделю ездят. Да и то сказать: такую-то жену иметь кому не охота? Красавица – на лицо хороша; коса ниже пояса; фигура – все на месте – и грудь, и попа, и талия. Настоящая казачка! Да еще и богатая! А вот у Виктора душа не лежит.
Надя родилась в начале войны. Отца, понятно, на фронт забрали, мать, как все женщины той страшной поры, за троих работала. Ну, и, видимо, надорвалась – муж с войны вернулся победителем, живой (что уже счастье), здоровый, с руками-ногами, а вот детей у них больше не случилось. Отца Надиного скоро после войны директором совхоза поставили. Мужик он неглупый, хозяйственный. Совхоз на хорошем счету, руководитель не в накладе. Так что росла Надя если и не наследной принцессой, но что-то около того. Любое желание родители исполняли для своей единственной доченьки. Ну, а так как росла Надя в Советской стране, и воспитывалась в советской школе, то и никаких сумасбродств себе не позволяла. Ну, одета получше, да ест повкуснее, чем другие дети – только и всего. Да еще книг отец из города по ее заказам множество привозил.
И вот однажды, сидя на любимом месте над рекой за любимой книжкой стихов, и увидела Виктора. То есть видела-то она его много раз и раньше – в совхозе работал, и отец его даже хвалил как-то, мол, смышленый парень и не шалопай. Да и жили недалеко друг от друга. Ну, парень и парень, симпатичный, веселый, вечно в компании друзей-приятелей. Да и взрослый совсем – на четыре года старше! А тут вдруг подошел. Шел с купания, почему-то на этот раз один. Ну, и подсел к Наде. Поинтересовался, что читает, почему именно тут, у реки, а не дома на мягком диване, еще что-то спрашивал… Проболтали чуть не до вечера, пока оба не спохватились, что домашние, наверное, их уже давно потеряли. А потом Надя поняла, что думает о Викторе постоянно. И что она влюбилась. И что мужем ее Виктор будет.
Так и объявила родителям, когда очередное сватовство затевалось: она уже выбрала, и точка. Иначе вообще замуж не выйдет. Родители, конечно, слышать не хотели – парень-то неплохой, но голытьба ведь! Пришлось и поплакать, и покричать, и даже пообещать утопиться. Но, в конце концов, после месяца Надиного упорства, отец рукой махнул. Ладно, лишь бы единственная доченька счастлива была, а в люди выведем.
Оставалось дело за малым – Виктору сказать. Тут его мать помогла. Родству будущему с такими людьми безмерно обрадовалась, сказала, сама все сыну объявит. Ну и объявила. Сын сначала – в штыки: а как же любовь? Но мать быстро его уговорила. Девка красивая, здоровая – детки будут хорошие; его, Виктора любит, вон, чуть ли не топиться вздумала. Ну и отец директор совхоза, дом богатый – тоже не лишнее. Так что если не хочет всем жизнь испортить, то женится. А там недаром говорят: стерпится – слюбится.
С Надей поговорили, объяснились. В общем, договорились. Даже встречаться стали. Просто гуляли да на танцы вместе ходили, хотя Наде, наверное, большего хотелось.
Ну уж идти в приймаки в директоров дом Виктор наотрез отказался. Значит, надо новый строить. Да заодно и матери. Надин отец обещал и материалами, и работниками обеспечить, но лес… Где его столько взять? В Сибирь ехать или в Карелию, что ли?
А тут и случай представился: узнал директор, что в лесхозы Карелии люди на работу требуются. Все разузнал – про условия, про зарплату. И решили, что Виктор туда поедет. Денег заработает, и разведает о возможности лес купить да переправить.
Надя, как услышала, что уедет любимый в далекую Карелию, да еще неизвестно, на сколько, отцу пенять стала, опять плакать пыталась. Ну, тут уж он на своем крепко стоял. Во-первых, дочка за это время себя проверит, может, забудет через неделю свою прихоть. А во-вторых, и Виктор пусть покажет, на что он годен. Справится – значит, годится в зятья.
Ну уж одно сумасбродство Надя тут совершила: уговорила Виктора татуировку себе на руке сделать: сердце, а в нем имя – Надя. А чтобы не забывал. И еще, Надежда про себя думала, чтобы девчата тамошние видели – не свободен парень! Татуировку-то уж не смоешь, небось.
В общем, вскоре после Нового года Виктор поехал в Карелию, в поселок Летний. Ага, «Летний» – морозы за тридцать, а он в ботинках! Хорошо, сразу, как оформлялся, валенки выдали, без них тут зимой просто невозможно.
И заработал неплохо, и лес умудрился отправить, и Валюшку встретил. У Валюшки кавалеров всегда было – хоть отбавляй: хоть росточком не вышла, да и на лицо не красавица, так, обычная, но бойкая, веселая. И на Летней (где практику от педучилища проходила) сразу же приглянулась хорошему парню. Инженер (по тем