В этот миг, пожалуй, стоило рубануть, но Яромир всё ещё опасался навредить сестре и мысленно молил её: ну хоть на шажок отойди, родная. Хоть на полшажочка.
– Возьми Кощеича в полон да приведи ко мне, как хотел! – повелела Радмила, притопнув ногой.
– Шутить изволишь? – нахмурился Горностай. – Он меня уже убил однажды.
– Тогда чего тебе бояться? Ты ж мёртвый. Почитай, бессмертному ровня. К тому же подобраться теперь будет легче. В его воинстве полно упырей да злыдней. Ещё одного мертвяка никто не заподозрит. Совершишь подвиг великий – война закончится, и я стану твоей.
– Справедливы твои речи. – Горностайка тряхнул кудрями привычно и смешно, как при жизни. – Раз сватовство моё успешным оказалось, значит, условие Курносой я выполнил, выторговал себе отсрочку. Теперь твоё желание исполню – тут и свадебку сыграем. Берегись, Кощеич!
Шатающейся походкой он побрёл прочь. Яромир понял: сейчас или никогда. Он занёс меч и набрал в грудь воздуха, чтобы окликнуть Горностайку, – не рубить же его в спину, – но Радмила перехватила его запястье.
– Не смей!
– Спятила?! – Яромир вырвал руку, но время было упущено, и мертвяк растворился в ночной тени.
Северница толкнула брата в грудь:
– Какого лешего ты меня не предупредил?!
– Прости…
Упрёк достиг цели, кольнул в самое сердце.
– Стоял, молчал. А напоследок, ишь ты, опомнился! – бушевала сестра. – Правильно мать говорила: телок ты ясноглазый, неразумный. Куда тебе Буредаровыми воинами управлять, когда ты с одним мертвяком сладить не смог?
– Вообще-то ты мне только что помешала, – скрипнул зубами Яромир. – Что ты наделала, Радмила!
– А что я наделала? Помощника нашла верного. Такого, который в самом деле до Лютогора добраться сможет.
– Но какой ценой! – Яромир тоже сорвался на крик. – Ты же с мёртвым обручилась!
С сестрой они ссорились нечасто, но если уж ссорились, то всегда громко и яростно.
– Ради нашей победы да мести за матушку с батюшкой я даже с боровом паршивым обручиться готова! Ты этого Лютогора встречал? Нет? Вот то-то! А я его своими глазами видела. В одном колдовском круге с ним давеча побывала. Он Весьмира одной левой сделал. Так что не тебе указывать, что мне делать, Селезень!
А вот это было совсем горько.
– Нет больше никаких Селезней, – помертвевшим голосом сказал Яромир. – Погиб мой отряд. Только Душица, Мох да Соловей остались.
– Прости! – Радмила вцепилась ему в плечи и тряхнула, отчаянно заглядывая в лицо. – Не отворачивайся. Я не знала. Не знала, слышишь!
Оставалось только сглотнуть горечь и кивнуть. Они обнялись.
– Зря ты это затеяла. – Яромир прижал сестру к сердцу.
– Если Горностай не справится, я ничем не рискую, – нарочито беззаботно отмахнулась она. – А коли справится… Не забывай, я чародейка хоть куда. Выкручусь.
Яромир вздохнул. Помимо беспокойства за сестру,