Вообще-то Шенн был вовсе не из тех, кто любит активное общение в интернете, предпочитая оставаться безмолвным потребителем, но новелла так сильно его разозлила, что он не выдержал и настрочил длиннющий комментарий, в котором не упустил из виду ни одного косяка сюжета (умение конструктивно критиковать всегда было его сильной стороной). То, как активно его комментарий залайкали, вселяло в Шенна веру, что общество в целом еще не совсем деградировало. Однако запредельное количество прочтений и нахождение «Великого безумного» наверху топа все-таки раздражало! Будь эта новелла дерьмом с самого начала – он бы так не бесился сейчас!
В свой тридцатник переживать из-за чужой писанины… Это было нелепо, но Шенн просто не мог сдержать эмоции!
Острая вспышка боли так резко пронзила сознание, что он сам не понял, упал он, согнулся или же застыл без движения. Чернота окружила его, словно он очутился в запертой комнате без единого источника света. Затем боль исчезла, что должно было бы порадовать, но почему-то внушало лишь еще большие опасения. Он уже начал подумывать, не инфаркт ли это и что можно сделать, если все же инфаркт, как на него обрушилось осознание реальности.
Сначала он увидел белоснежные кисти рук с длинными изящными пальцами, упирающиеся в красный пол. Он вздрогнул, и руки дрогнули тоже, давая понимание, что он смотрит на свои руки. Боковое зрение застилали свисающие темные волосы. Ладно руки – их он еще мог принять, – они могли выглядеть странно при странном освещении… Но у него абсолютно точно не длинные волосы!
Шенн хотел встать, но грудь и живот скрутило от боли, и, вместо того чтобы выпрямиться, он повалился на холодный красный пол.
Какой-то фоновый звук не давал ему покоя. Словно что-то двигалось, трескалось и тихо и монотонно шумело…
Боль постепенно стихала, и Шенн смог сменить позицию и оценить обстановку. Красный пол был испещрен рядом черных символов, а на расстоянии нескольких метров от него растекалась тьма. Нечто тянулось к нему, извивая многочисленные теневые щупальца. Темное марево, подсвеченное сзади и снизу, вылезало из расщелины, из которой исходил желтый свет и то самое монотонное потрескивание.
Но Шенну все еще было достаточно больно, так что он смотрел на происходящее довольно отрешенно, совершенно без паники. Да и с чего бы ему паниковать, ведь вокруг творилось нечто совсем невообразимое.
– У нас получилось?! – внезапно разразилось восторгом черное марево. Оно говорило мужским голосом, странно звучащим одновременно и из тьмы, и как будто у него в голове.
– Эй, ты там не помер? – теневое щупальце помахало ему.
Шенн хотел возмущенно спросить, что происходит, но не смог выдавить ни звука. Черное марево воодушевленно продолжало:
– Ура, ура, ура! Нам удалось! – Шенну показалось, что тьма близка к тому, чтобы начать кружиться на месте, раскидывая вокруг цветочные лепестки. – Слышишь, Система, Великому Мне удалось призвать его!
«Что вообще происходит?!» – не выдержав, мысленно проорал Шенн.
[Поздравляем, пользователь номер два! – раздался у него в голове женский голос, звучащий несколько механически. – Вы успешно переродились в мире «Великого безумного»! Вам присвоена личность «Шен», бессмертный заклинатель, глава пика Черного лотоса! Система будет сопровождать вас на протяжении вашей миссии!]
Так как Шенн читал много современных веб-новелл, ситуация показалась ему до боли знакомой. Но не может же такое случиться на самом деле? И происходящее не может быть розыгрышем, в котором ему самое время начать бегать в поисках скрытых камер, бессвязно крича, что он всех засудит. По большей части бегать мешала все еще расползающаяся по телу боль. Она даже не давала подняться с холодного пола. Он также отверг мысль о чересчур реалистичном сне: слишком уж все ощущения интенсивные. Но неужели он и в самом деле умер и переродился? И не где-нибудь, а в третьесортной писанине малоизвестного автора?! Это что же, так и работает: что перед смертью читаешь – туда и попадаешь?! Да и с чего бы он умер?
[В соседней квартире взорвался газовый баллон], – подсказала Система.
«…»
Экая досадная случайность!
Хотя тот факт, что его вещи, по крайней мере, сгорели вместе с ним, почему-то успокаивал.
«Это из-за взрыва мне до сих пор так больно?!»
[Нет. Это потому, что Шен не справляется с подавлением