Иногда ему казалось, что он не лежит, а спиной приклеен к какой-то поверхности, и вот-вот сорвется. Упадет прямо в этот водоворот огромного глаза, у которого, вместо черного зрачка, одно целое песочно-оранжевое глазное яблоко, вращающееся на огромной скорости.
Он знал, что это сон, но не мог от него освободиться. Казалось, сон не оставлял его вот уже…
– Постой, как долго я в этом состоянии? – попробовал он открыть глаза, но тело не подчинилось ему. Не было сил даже пошевелиться. – Нужны силы, нужно чтоб кто-нибудь дотронулся, дал глоток силы. Эй, есть кто рядом? Дотроньтесь, разбудите меня, разбудите!!!
– Эй, есть кто рядом? Дотроньтесь, разбудите меня, разбудите! – нечеловеческий крик пронесся по палатам обители.
Молодой послушник вбежал в покои наставника, но тот уже встал и собирался выйти на крик.
– Учитель, он приходит в себя!
– Я слышу. Позови старшин, и идите со мной.
Звать никого не пришлось. Все стояли в коридоре. Послушник взглядом подозвал двоих старшин, стоявших у столба с изваянием змия, и они последовали за наставником.
– Давно он пришел в себя? – спросил наставник послушника.
– Не знаю. Как вы и велели, я стоял снаружи, у двери. А крик вы сами слышали.
– Никто не входил к нему?
– С того момента, что я стою у двери, нет. Сам я побоялся войти, и сразу побежал к вам.
Мужчину пастухи нашли в бессознательном состоянии две недели назад, и привезли в обитель. Сначала безуспешно пытались привести в сознание. Подробно его осмотрели – все было в порядке, никаких заметных повреждении. Но он не двигался, не отзывался, не подавал никаких других признаков жизни. Хотели покормить – то ложкой, то трубочкой из полого стебля тростника. Но глотательных рефлексов не было. В конце концов, решили его оставить в отдельной комнате и приставить послушников к двери. За это время, несколько раз в день наставник сам лично проверял здоровье неизвестного мужчины. К его удивлению, несмотря на отсутствие еды, состояние не ухудшалось, а наоборот, улучшалось. Но он решил пока никому об этом не говорить, и посмотреть, что будет дальше. И вот, они стоят у двери, а там внутри – незнакомец.
– Помогите, разбудите меня, разбудите! – еще раз послышался крик изнутри.
– Ладно, ты остаешься у двери, – сказал учитель послушнику. – Смотри, никого не впускай, и передай всем, чтобы сохраняли тишину. А вы двое, идите со мной, – обратился он к старшинам.
Они осторожно приоткрыли дверь. Огня не зажигали, чтобы не напугать незнакомца. Свет вечернего неба, струившийся через маленькое окно, достаточно освещал выложенную камнем комнату. Мужчина лежал на полу с раскинутыми в стороны руками и ногами, и дрожал в судорогах, как будто всеми силами старался освободиться от тяжести свалившегося на него груза.
– Разбудите, пожалуйста, дотроньтесь до меня! – на этот раз тихо, дрожащим голосом сказал лежавший на полу. Видно, почувствовал, что в комнату вошли.
– Учитель, может не стоит до него дотрагиваться? Наверняка он один из «неприкасаемых». Как может спящий человек просить о чем-нибудь? А если он не спит, и понимает, что происходит вокруг, как можно его еще будить? – шепотом сказал один из послушников.
Наставник с упреком посмотрел на него.
– Если он неприкасаемый, то это может стать большим опытом и испытанием для нас. А если он просто пострадавший, то ему стоит помочь из милосердия.
Он подошел к незнакомцу, присел рядом и, подождав секунды две, коснулся его плеча. Вздох облегчения вырвался из уст лежащего на полу мужчины. Он открыл глаза, дрожь прекратилась, дыхание стало ровным, и он посмотрел на наставника.
– Спасибо! Меня словно заковали в свинцовые оковы. Спасибо, что дотронулись.
– Не за что, – ответил учитель. – На то мы и здесь, чтобы помогать тем, кто нуждается в помощи.
– Давно я здесь?
– Смотря как посмотреть. Если просто по календарю, то две недели.
– Как я сюда попал?
– Пастухи нашли тебя в горах неподалеку и привезли к нам. Что было до того, мы не знаем. Я наставник этой обители – Магон. А как зовут тебя?
Незнакомец, казалось, хотел ответить, но промолчал. Он перевел удивленный взгляд с потолка на наставника, так и не проронив ни слова.
– Понятно, у тебя амнезия.
– Мне кажется, наоборот, в моей голове несколько имен и фамилий, вроде бы не связанных между собой. Но они все мои.
– Так выбери себе что-нибудь! Надо же тебя как-то называть, –