Затем исчезла мама. Вернулась в сарафане, тоже стала оборотнем, и, что самое страшное, начала варить кашу.
Затем пришёл черёд самого Макара. Впрочем, имя у него появилось уже после «окультуривания» – на бумажке, которую сунул ему в карман господин Колобков перед тем, как отпустить, значилось «Макар Трёхмедведев, оборотень».
Вживание в новую роль проходило сложно – лапы болели, спина отваливалась, в голове царил сумбур. За всеми этими страданиями исчезновения сестрёнки Макар даже и не заметил. Увидел её уже в изменённом виде. Узнал не сразу – новые способности ей понравились, и Настасья, так теперь её звали, принялась скакать по лесу в обличии крошечной человечьей девчушки. Страдать стало некогда – пришлось носиться следом и дни напролёт работать кулаками – сожрать её желали все, кому не лень. Поначалу.
Спустя какое-то время у сестрёнки появились подружки, и по лесу начала носиться уже целая банда малолетних девиц. Навыки оборотничества у них становились всё лучше, численность росла, и вскоре пришлось защищать уже не их, а остальных жителей леса.
Затем исчезла и эта проблема – в первозданном виде в лесу остались только дождевые черви, да и то поговаривали, что не все.
Макар начал привыкать к новому мироустройству, и тут на него обрушилась ещё одна напасть.
Впрочем, вначале обрушился дуб, чудом не придавив, а уж потом… Это мгновение навсегда запечатлелось в памяти: из густой кроны, ругаясь и отплёвываясь, выбралась Она! Макар подумал, что умер, такой красавицы он не встречал никогда – гибкая, стройная, красивая, с густой пятнистый шерстью и кисточками на ушах. А глаза – жёлтые, яростные, как они сияли!
– Чего уставился, дурень! – рявкнуло небесное создание, обратившись в человека. Эта ипостась оказалась ещё прекрасней, и капкан, в который угодило суровое медвежье сердце, захлопнулся окончательно.
Мать, узнав о влюблённости, покрутила пальцем у виска, заявив, что рысь медведю не пара. Отец махнул рукой и отправился достраивать дом некромантов Колобковых. А сестрёнка растрезвонила подружкам, и вскоре над Макаром начал потешаться весь лес. Фаина, а именно так звали красавицу, насмешки не поддерживала, но и чувств не проявляла, делала вид, что его, Макара, не существует, хотя он днями напролёт бродил за ней, словно тень.
В один из таких унылых дней проклятье и сработало – Трёхмедведев запнулся, полетел в овраг, треснулся головой о камень и отключился. Пришёл в себя уже в темноте, поэтому и заметил слабый зеленоватый свет, идущий из дыры в склоне. Подумал, что там, наверное, сокровища, обрадовался и бросился расширять лаз, уже представляя, как Фаина, приняв в подарок ожерелье, меняет равнодушие на приязнь, но оказалось, что светятся не драгоценности, а камень. Здоровущий и ужасно тяжёлый. Пнув его с досады, Трёхмедведев подскочил от неожиданности, когда тот отъехал в сторону, открыв крошечную каморку. К сожалению, пустую. Макар обнюхал там всё – пол, потолок, стены – не нашёл даже намёка на то, что здесь когда-нибудь что-то было. Топнул ногой – «да что же за невезуха!» – и рухнул во тьму.
Очнулся под серым небом. Точнее, неба и вовсе не было, пространство над головой напоминало серый пыльный полог. Серым было и всё вокруг – сплошная безжизненная пустыня, лишь на холме неподалёку стоял враскорячку страшненький деревянный дом.
Туда Трёхмедведев и отправился, да и поселился, никого внутри не найдя.
И теперь, вот уже незнамо сколько лет, каждое утро его начиналось одинаково – он закрывал окно и отправлялся спать. Ночью серая хмарь мёртвого мира отступала, и на небе появлялись звёзды, напоминая о доме и о красавице Фаине, которая жила без него и наверняка даже не вспоминала. А если и вспоминала, то вряд ли долго – времени-то прошло ого-го.
Нынешняя ночь не стала исключением – пострадав до рассвета, Трёхмедведев вздохнул, привычно потянул на себя оконную створку и внезапно увидел то, что категорически выбивалось из привычной картины – по дорожке, ведущей к дому двигались пятеро: трое парней и две девушки. В привычной серости они смотрелись ярко и вызывающе: один был рыж и блестел, другой настолько загорел, что волосы его казались белыми, а третий… было в нём что-то странное, что именно – издалека не понять. А вот с девушками как раз всё было предельно ясно – своих, оборотней, Макар почуял сразу. Парни же совершенно точно были людьми, разве что третий вызывал сомнение.
Гостей в сером мире прежде не случалось, и Макар поймал себя на том, что не особо рад этой странной компании, ведь мало ли что у них на уме…
Он вышел на крыльцо и, сложив руки на груди, принялся ждать. Одолев крутой подъём, гости доползли до дома изрядно запыхавшись.
– Привет, – первым подал голос тот самый странный тип, – Не подскажешь, куда мы попали?
– Не подскажу, – ответил Трёхмедведев, поведя носом. Парень пах вкусно – батоном и немножко лесником. – Я и сам не знаю, что это за место.
– Как это? – удивилась девчонка в пёстром платье, шевельнув кроличьими ушами. – Ты же здесь живёшь. Или ты тоже здесь недавно?
– Давно.
– Как