Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц в случае, если требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают на дату закрытия реестра требований кредиторов пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.
В силу имеющегося распределения бремени доказывания по обособленным спорам о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности установлению подлежат: 1) факт наличия противоправных действий контролирующих должника лиц; 2) наступление банкротства контролируемого юридического лица; 3) наличие причинно-следственной связи между действиями контролирующих должника лиц и наступившим банкротством; 4) вина контролирующих должника лиц (предполагается в данной категории обособленных споров и не требует доказывания). Абзац 5 п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве, введенный в действие Федеральным законом от 23.06.2016 № 222-ФЗ дополнил перечень обстоятельств, наличие которых презюмирует наличие причинно-следственной связи между действиями контролирующих должника лиц и наступившей несостоятельностью (банкротством) юридического лица.
Представляется, что экономическая целесообразность приведенной нормы заключается в защите фискальных интересов государства от противоправных действий органов управления должника и недопустимости извлечения выгоды из недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации[4] (далее – ГК РФ), п. 1 ст. 3 Налогового кодекса Российской Федерации[5] (далее – НК), ст. 54.1 НК РФ, введенная в действие Федеральным законом от 18.07.2017 № 163-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации»[6], п. 3 постановления Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды»[7]).
Однако складывающаяся правоприменительная практика на предмет применения указанной нормы ставит ряд вопрос, требующих доктринального анализа и унификации правоприменительной практики на уровне высшей судебной инстанции.
Во-первых, привлечение к субсидиарной ответственности по данному основанию допустимо исключительно в отношении лица, являвшегося единоличным исполнительным органом в период совершения должником или его единоличным исполнительным органом соответствующего правонарушения. Данное положение было введено Федеральным законом от 23.06.2016 № 222-ФЗ в абз. 7 п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве.
В случаях установления факта совершения правонарушения непосредственно лицом, являвшимся единоличным исполнительным органом должника (ст. 199, 199.1–199.4 НК РФ), правомерность применения указанной нормы не вызывает сомнений и соответствует цели возложения ответственности на лицо, ответственное за доведение юридического лица до несостоятельности.
Вопросы возникают тогда, когда реальные «виновники» наступившей несостоятельности формально не являлись единоличным исполнительным органом, но фактически давали указание на совершение действий (сделок, поручений), направленных на причинение вреда фискальным интересам государства.
В связи с распространенностью «теневого» доведения до банкротства правоприменительная практика последних лет была направлена именно на привлечение к ответственности лиц, ответственных за неспособность юридического лица исполнить принятые на себя обязательства.
Кроме того, закрепленная в законодательстве о банкротстве дефиниция контролирующего должника лица (абз. 34 ст. 2 Закона о банкротстве до вступления в законную силу Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ) охватывает лиц, имевших право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность в силу определенных обстоятельств определять действия должника.
Таким образом, ограничение субъектного состава лиц, привлечение которых предусмотрено абз. 5 п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве, в ряде случаев позволит избежать субсидиарной ответственности лицам, ответственным за доведение юридического лица до банкротства.
Во-вторых, вызывает вопросы сама диспозиция комментируемой нормы. В силу буквального толкования наличие причинно-следственной связи между действиями контролирующих лиц и последствиями в виде наступившей несостоятельности предполагается, если сумма задолженности, возникшая в результате привлечения к уголовной, административной, налоговой