– Да, все уже пришло. – Надежда Николаевна моет руки и присаживается на свое место. – Сейчас посмотрим, и если все в норме, я назначу дату операции.
– Хорошо, – киваю ей и прикрываю глаза, чтобы хоть немного перевести дух. От нервов внутри все ходит ходуном, и никак не получается расслабиться. Через месяц выхожу замуж, а мой жених считает, что я невинна.
Мысленно усмехаюсь. До недавнего времени я такой и была, но одна ночь перечеркнула все. Думала, давно забыла его… научилась жить без его присутствия… переросла свою детскую влюбленность, в конце концов, но, встретив его в клубе, не смогла устоять. Былые чувства захлестнули с новой, чудовищной силой. Как дальше жить с этим, я не знаю.
Это нечестно по отношению к Сереже. Он не заслужил такого, надо рассказать ему правду и отменить нашу свадьбу, но я никак не могу заставить себя сделать это. На наш брак возложены такие большие надежды. Его родители приняли меня как родную и жаждут назвать свое дочерью, а я… так подвела всех. Поэтому я здесь. Гименопластика – единственный выход для всех, а с совестью попробую как-то договориться.
– Ты хочешь краткосрочную?
Неуверенно киваю. Я вообще уже не знаю, чего хочу. Улететь бы на необитаемый остров, и гори оно все огнем…
– Значит, нам нужна дата ближе к свадьбе… – бормочет она себе под нос, перебирая листочки с анализами, пока не находит мои. – Так, что тут у нас… – резко поднимает на меня глаза, отчего мое сердце ухает вниз и гулко колотится в районе желудка. – Как ты себя чувствуешь?
– Х-хорошо, – заикаюсь под ее пронзительным взглядом. Неприятное ощущение усиливается, а руки начинают мелко дрожать.
– Тошнота, головокружения?
– Нет, все в норме… что-то не так с анализами?
– Да, как сказать… – Надежда Николаевна заметно волнуется, чем доводит меня до практически до паники. – Все, конечно, в норме, но…
– Но?
– Норме для беременных женщин…
– В смысле? – замираю на несколько секунд, пытаясь переварить услышанное.
– Ты беременна, Лен, – уверенно выносит она вердикт, приправляя сочувствующим взглядом.
– Этого не может быть… – ошарашенно смотрю на нее и качаю головой, отказываясь верить в происходящее.
– Уверена?
– Ошибка возможна? – с жалкой надеждой смотрю на нее, как будто это может меня спасти. Но Надежда Николаевна даже не изменилась в лице. Все так же собрана и отстранена. Настоящий профессионал. Открывает ящик, достает из него небольшую коробочку и протягивает мне.
– Вот тебе тест, сделай и проверим.
– Сейчас?
– Ну а чего тянуть?
Киваю и выхожу в коридор. Быстро нахожу туалет и закрываюсь в кабинке. Дрожащими руками держу пластиковую палочку и жду результата, от которого теперь зависит вся моя жизнь.
Перед глазами все расплывается, превращаясь в одно сплошное пятно. Влад. Друг моего сводного брата. Я любила его всю сознательную жизнь, а он меня не замечал. Относился как к младшей сестренке… Господи, что же теперь будет? Я не могу подвести свою семью, но и убить ребенка от Влада тоже не могу. Выбор без выбора.
Шумно выдыхаю и распахиваю глаза. На тесте красуется жирный плюс, что означает наступившую беременность. Случившийся факт. Вот и все. Назад дороги нет. Страх, шок и полная растерянность. Я не знаю, что делать дальше. Просто какая-то прострация и неизвестность.
Вхожу в кабинет и молча кладу тест на стол перед врачом. Она едва заметно усмехается и начинает заполнять какие-то бумаги. Интуитивно чувствую ее эмоции, и они далеко не радужные.
– Прерываем и готовимся к операции? – уточняет, мельком взглянув на меня.
– Что? – не понимаю, чего она хочет. В голове словно завелся рой пчел. Мысли жужжат и жалят, мешая сосредоточиться.
– Срок еще совсем маленький, думаю, хватит и таблетки…
– Вы предлагаете аборт? – наконец доходит до меня и передергивает от этого факта. Убить ни в чем не повинного малыша? Да как такое возможно? Я не могу! Я не хочу!
– Конечно.
– Нет, это исключено, – качаю головой, отметая даже малейшую вероятность.
– Лен, я не могу сделать гименопластику беременной женщине. – Вкрадчивый голос Надежды Николаевны разрывает меня на куски. – Это запрещено.
– Я понимаю, – отвечаю, но на самом деле ничего не понимаю. В голове какая-то вакханалия. Встаю и пячусь к двери. – Мне надо подумать…
– Конечно, время еще есть.
– Я позвоню вам, – наощупь нахожу ручку и открываю дверь.
– Буду ждать.
Выхожу на улицу и чувствую, что сейчас взорвусь. Внутри горит и рвется наружу. Нет сил сдерживаться, глубоко вдыхаю и шумно выдыхаю. Предательские слезы текут по щекам, но легче не становится. Мир рушится на глазах, а я просто не знаю, как остановить эту катастрофу. Не могу, не хочу убивать ребенка от любимого мужчины, но оставить его