Если подумать, это всего лишь тело, многие мои подруги из прошлого активно пользовались им как инструментом для привлечения богатых папиков. Мне это было не нужно. Когда я купалась в роскоши, с пренебрежением смотрела на тех, кто встречается ради денег даже с женатым мужчиной. Лезет в чужую семью и отдает себя жирному мужику, лишь бы приобрести материальные блага.
Не понимала я этого, осуждала, нос воротила от таких людей, оттого меня наизнанку выворачивает, стоит представить, что пополню их ряды. Но денежные запасы тают, как вода, которую наливаешь в сито. Раз – и нет ее. А я, похоже, очень гожусь на роль чьей-то любовницы. Передергивает, стоит вспомнить встречу с Разумовским.
Как сально смотрел, как кидался грязными намеками, а потом еще бросил вслед странную фразу про то, что знает, где я живу. Брр.
Черт, я задумалась и руку обожгла.
– Чего вопишь? – возмущается бабушка. – Я только уснула. Иди телевизор выключи, мешает мне этот бубнеж.
Со вздохом бреду в комнату, собираясь нажать на кнопку, но бабушка противоречит сама себе, вскидывая руку.
– Оставь, досмотрю концентр. Что творится? Она на сцену в трусах вышла! – ругается на какую-то молодую певичку, а я и рада, что она свое негодование перекинула на другого, но тут слышу очередной недовольный вопрос:
– А ну-ка, покажи, что у тебя там.
– Где? – верчусь вокруг своей оси, не понимая, что бабушке нужно.
Она просит подойти ближе и задрать футболку сзади и приспустить шорты.
Ойкает, а я гляжу в зеркало в серванте, сильно вывернув голову, и только сейчас понимаю, что у меня сзади на мягком месте и ниже огромные гематомы от падения на асфальт. Побаливало, но я внимания не обращала. Не смотрела на себя сзади и не думала про это, не до того было. И на локтях ссадины.
Бабушка меня поймала с поличным.
– Я тебя чему учила, Ада? – начинает грозным голосом, от которого я становлюсь как будто бы меньше. Вопрос риторический. – Быть честной. Откуда синяки?
– Я всё объясню.
– Конечно объяснишь. Думаешь, у бабки вместе с телом мозги отказали? Вижу, что ты мне насчет Сашки врешь. Как на самом деле? Говори.
Отвертеться не получится. Бабушка всегда умела выводить на чистую воду. Вот бы мне ее умение, я бы тогда не была такой легковерной и не попалась на удочку к Вадиму. После моего тяжелого рассказа, прерываемого всхлипами, бабушка молчит и отворачивается к стенке. Видно, что расстроилась и смертельно обиделась.
Осторожно к ней подхожу и присаживаюсь на табуретку, которая шатается на неустойчивых ножках, просто протягиваю руку и кладу ей на плечо, поглаживая мягкий халат. Я не умею подбирать нужные слова. С той поры, как мама нас бросила, я замкнулась в себе и боюсь что-то сказать. Кажется, что могу сморозить нечто такое, после чего человека от меня отвернет навсегда.
Просто молчу, извиняясь таким образом. Тяжелый вздох бабушки звучит хуже, чем ее обычные выкрики, а потом колючий взгляд утыкается в меня.
– Была бы я здорова