Глава 1
– Надевай колготки, Лея, и не спорь! – строго проговорила тетушка Зухра. Выглядела она в свои пятьдесят пять как старуха, но мне велено обращаться к ней «тетушка», хотя так и рвется с языка «бабушка». Зухра – мужик в юбке. Неухоженный мужик. Косметику не признает, кремами не пользуется, даже брови не выщипывает. Неудивительно, что осталась старой девой.
– Так у меня платье пол подметает, кто увидит? Можно ведь чулки надеть, в такую жару париться в колготках, они ден сорок, не меньше, – откинула я раздраженно их обратно на диван.
– И не надо на меня бросать злые взгляды! – Зухра взяла колготки и положила возле меня. Хочется иногда поставить ее на место. Надзирательница! Все говорят, что она мне родственница, но таких родственников у меня половина Китая. Вообще не понять, кто кем доводится. – Позор девушке, если тело открыто.
– Позор… Позор… Как мне надоело слышать это слово! Я скоро откликаться на него начну! У меня такое ощущение, что это мое имя.
– Ты свой характер в новой семье не показывай, не опозорь дядю. Он уважаемый человек. На весь род пятно ляжет, не отмоемся! А у Ахмада четверо детей, об их будущем думать нужно. Ни одна уважаемая семья не захочет с нами породниться, если ты нас опозоришь!
– Это не надевай – позор! Мужчине в глаза не смотри – позор! При мужчинах рот не открывай – позор! За один стол не садись – позор! Так не говори – позор! Дышать можно?! – не выдержала я, сорвалась. – Кто мне под платье кроме жениха заглядывать будет? Ему-то все равно, чулки на мне или колготки!
У меня и так нервы были на пределе. Монстр, который убил мою маму, охотился за мной уже третий год. Сколько раз дяде удавалось в последний момент перед штурмом перевезти меня в другое место, не сосчитать. И эта свадьба задумывалась с одной целью – спасти мне жизнь!
– Лея, нельзя быть такой вздорной, как ты разговариваешь? – свела тетушка вместе свои кустистые лохматые брови. – Леяна, учись послушанию. – как не нравилось, когда меня называли полным именем. – Никакого воспитания! Сколько раз повторять: держи рот на замке. Если тебя муж побьет, сама виновата будешь, не умеешь себя вести, – рукоприкладство в семье дяди не осуждалось. При мне он ни разу не поднял руку на жену, но из разговоров я поняла, что раньше это случалось часто, пока Аза не научилась вести себя смиренно. Я к такому отношению никогда привыкнуть не смогу. Подумала о женихе… Пусть попробует только тронуть!
Какая нормальная девушка в свои неполные двадцать согласится выйти замуж за нелюбимого парня, еще и кавказской национальности? Ни одна! А я вынуждена пойти на этот шаг, чтобы спасти себя и семью дяди. Кавказской крови во мне несколько грамм, но именно они сыграли решающую роль в том, что Ибрагим на мне женится. Хотя нет… Решающую роль сыграл его отец, которому нравилось приданое невесты. Жаль, что я не могла получить его сейчас, тогда бы никакой свадьбы не было. Нужно ждать, когда мне исполнится двадцать один год, чтобы стать богатой и ни от кого не зависеть.
Как мне не думать, что на мне женятся лишь из-за денег? Нет других причин. Вряд ли семья Ибрагима захотела спасти бедную девочку от монстра. Меня ни разу не спросили, девственна ли я, а ведь на Кавказе с добродетелью до сих пор носятся, как с реликвией. Последние два года ухажеров у меня не было, тетушка с дядей за этим следили. В школу я не ходила, обучение велось дома. Мне, как и любой девушке, хотелось ухаживаний, цветов, признаний в любви… Не будет ничего, что зря теребить себе душу. Хорошо, что семья Ибрагима живет в Москве, но на этом плюсы заканчивались.
Во дворе дома играла музыка. Гости ждали, когда к ним выведут невесту. Взяв колготки, я покрутила их и попробовала надеть. Натянув до икр, я скорчила гримасу. Нет, не хочу!
– Под толстым слоем атласа, фатина и чего-то там еще с меня и так сто потов сойдет, я хочу надеть чулки! – не сдавалась. В этом доме я была единственной особью женского пола, отстаивающей свои права. Аза – жена дяди – никогда не спорила ни с Зухрой, ни с мужем. Аза любила украшения, косметику, наряды, но старалась не злоупотреблять, чтобы не злить мужа. Их дочери, которые являлись мне троюродными сестрами, и подавно рот не открывали – стоило возмутиться, и в мою сторону тут же летели осуждающие взгляды. Хорошо, что мама воспитала меня самодостаточной уверенной личностью, до чужого мнения мне было глубоко фиолетово. Поэтому, когда сегодня они пришли в спальню помочь мне надеть свадебный наряд, я выставила их за дверь. Не испытывала по этому поводу ни капли сожаления, совесть меня тоже не грызла. Только тетушка Зухра была кремень и не сдавалась. Дядя давно махнул на меня рукой. Я постоянно ловила на себе его злые взгляды. Он молча жевал усы, устал делать замечания.
«Почему дядя не убил Чеха?! Обещал столько раз и… Теперь вот нашли способ меня спасти!» – возмущалась я про себя.
– Такой жених тебе достался, – покачала Зухра головой, будто мечтала скинуть лет тридцать пять и оказаться на моем месте.
Ибрагим…
Я видела его раз пять, возможно, шесть, не больше. Ну, симпатичный. Брюнет, глаза оливкового цвета. Пухлые губы, высокий лоб. Ростом, правда, не вышел.