Блин, какой же он, падла, красивый. Урод…
Пристраиваюсь и репетирую, как лучше задушить его во сне. Держа подушку в правой или левой руке? Наверное, в левой.
Не-не. Надо другую позу принять.
Всё не решаюсь прикрыть его подушкой и задушить.
И зря. Потому что этот человек не жалеет меня.
Резко открывает глаза, отчего моё сердце падает далеко вниз. Достигнув ада, говорит чертям: «Привет» и возвращается обратно. А всё потому, что Тимур Русланович подаётся вперёд, обхватывает своими ладонями мои запястья и резко валит на кровать, вмиг нависая сверху.
Перестав дышать, смотрю в злые карие глаза, прожигающие во мне дыру.
Вспоминаю о подушке, пытаясь защититься от него. А нет подушки. Упала.
– Ты хотела меня придушить?
От этого голоса я покрываюсь мурашками, сглатываю и ничего не отвечаю.
Он на «ты» перешёл. Значит, точно злится. Вон молнии с тёмной тучей над головой так и нависают.
– Нет, – говорю честно. Подумывала только немного перекрыть ему кислород, чтобы сон прошёл. Но этого я не говорю. Необязательно ему знать.
Он прищуривается. А у меня от него колики в животе появляются.
– Значит, ты метила пристроиться в мою постель.
Мой рот от такой наглости приоткрывается, и я несколько секунд шлёпаю губами, не зная, что и сказать.
– Я? В Вашу постель? Вы меня за кого принимаете? Я Вас не хочу!
– Вы же проститутка.
– Я эскортница! – не выдерживаю.
– Странно…
Всё тело от его глаз и тона леденеет.
– А несколько часов назад Вы кричали, что не из эскорта.
Мои глаза становятся как блюдца. Огромные. И вот-вот лопнут от такой наглости.
– Знаете, что! – срываюсь наконец. – Вы вконец обнаглели! Унижаете меня, используете и не даёте уйти! Вы – эгоистичный узурпатор, которому плевать на всех. И вместо того, чтобы выслушать меня – кидаетесь такими неприятными словами! Да Вы хуже…
Я останавливаюсь, проглатывая слова.
– Хуже кого? – спрашивает он тихо. И яростно. Неудержимый гнев струится из этих слов.
– Вы – козёл, – произношу уверенно. Не знаю, с кем его сравнить. С Гитлером? Или Сталиным?
Он молча слушает, снова пугая меня этим. Внезапно привстаёт. Хватается за моё платье. Там, где грудь. Скользит по ней, задевая пальцами то, что не нужно. Сжимает ткань и дёргает, разрывая платье пополам.
А я не двигаюсь. Смотрю в его отстранённое лицо. Несмотря на то, что он сейчас видит мою обнажённую грудь. Вера сказала, что этот наряд нужно носить без лифа.
– Вы офигели? – нахожу в себе силы. – Вы что вытворяете?!
Мне резко становится страшно. От его действий. И бездушных слов, которые он произносит равнодушно:
– Играю козла. Хоть что-то же в Ваших словах должно быть правдой.
Я закипаю от такой наглости. И его действий, которые взрывают всё моё терпение.
– Извращенец! – кричу, вырвав свои руки из его хватки. Одной прикрываю обнажённую