нщин. В девяностых вроде как бы мы уже вовсю «перестраивались», но по привычке ещё рожали. Поэтому профиль «акушерство и гинекология» имела огромный спрос среди населения, и девчонки дружною толпой, попросту при любом раскладе хоть малейшей патологии, старались лечь на койку, чтобы подкормиться. Поэтому зная, что помощи брать неоткуда, дружили друг с другом как могли. Вот и в тот раз, я попала в хороший, дружный коллектив несчастных и больных, и давай дружить…Каждому по способностям, как говорится. Кто кофе «настоящим» угостит, кто носки на зиму всей палате навяжет, кто мужика своего достанет, тот сгущёнки ящик протаранит всему женскому коллективу. Короче, жили дружно и весело. И вот однажды осенним утром, дверь в палату открылась, и на пороге появилось чудо…Это чудо было ярко – рыжего цвета, вся в веснушках, в огромных черепашьих очках, и бесформенном платьице зеленого цвета. В руках, вы не поверите, узелок. Кто не знает, что это такое, объясню. Это большой платок, который завязывается с четырех сторон в один крепкий узел, чтобы перенести какую – либо вещь, или провизию. Ну, современные девки таких узелков отродясь не видели, а я-то девка бывалая, да и деревенская жизнь у меня за плечами, в виде студенческой отработки на благо родины в виде сбора свеклы и картошки какая-никакая имелась. Поэтому я не на узелок смотрела, а на само поведение девочки. Любопытно стало. Поступила она к нам на койку, которая Танька раньше занимала. Возле окна. Нашу подружку выписали, а эту красотку в зеленом платье, значится, положили. Позже узнали, что с диагнозом «хроническая неразвивающаяся беременность». После того, как её вызвали на процедуры, наша Ксения Михайловна, доктор палатный, прибежала, и всех строго – настрого предупредила, чтобы с ней поосторожней были. Как-то странно девочка себя ведёт. А чего тут странного. У девочки «тихая» шизофрения. И не на сантиметр не меньше. Это видно было сразу. Ну да ладно. Девочка тихая оказалась, никому не мешала. Живём дальше. Пока не произошло любопытное…
