Как – бы улавливая его мысли, за спиной раздался голос с характерным еврейско-одесситским говором – Эх! Где мои семнадцать лет? – Николай был большим поклонником Высоцкого и эта произнесённая фраза задела его. Он обернулся. Позади него стоял полноватый мужчина в коротких шортах. На голове у него был пробковый шлем эпохи колонизации. Огромные усы с проседью и густая растительность, покрывающая его конечности, плечи и грудь дополняли его колорит. В левой руке двумя пальцами он держал бокал с белым вином. В правой руке – большую сигару. Массивный золотой перстень украшал мизинец его руки. На груди в густых волосах запуталась толстая золотая цепь. Бархатные, слегка выпуклые глаза уставились на Николая.
– Уважаемый, как приятно видеть русского человека вдали от Родины.
Николай слегка улыбнулся
– А как вы определили, что я русский?
– Но как же? Какой русский не любит Высоцкого? Мужчина резво засунул сигару в рот и протянул Николаю руку.
– Мотя – представился он.
Николай ухмыльнулся, но видя, как Мотя окинул взглядом проходящую мимо них женщину с массивным задом, воздержался от комментариев. Ещё немного посмотрев в её сторону, Мотя повернулся к Николаю.
– Правильно, уважаемый, что вы не задали мне вопрос.
Николая передёрнуло от неожиданности – Неужели он читает мысли?
– Мотей меня прозвали в детстве друзья. Моё полное имя Степан Моисеевич Мотневич. Как видите Мотя! А вы не представились.
– Николай – виновато Николай ещё раз протянул руку.
– Ну что? Будем считать, знакомство состоялось? – спросил Степан.
– И мы должны продолжить это в буфете! – поддержал его Николай.
– Ба, батенька! Да ж вы настоящий русофил! – воскликнул Мотя. – Интуиция не подводит меня. Даю голову на отсечение, что 90% молодежи не знает, что такое буфет. Некоторые ещё скажут, что это кафе или Макдональдс.
Новоиспечённые друзья спустились вниз на нижнюю палубу. Выбрав столик, откуда можно было любоваться океаном и видеть резвящуюся в бассейне молодёжь, Мотя с Николаем заказали обильное меню с массой выпивки. После пару тостов друзья перешли на ты. Выяснилось, что Степан – доктор наук, родился в Одессе, учился в Москве, преподавал когда-то философию в крупнейшем столичном ВУЗе. Во времена перестройки он рванул на запад. Но там не нашёл себя. Степан был полиглот. Он мог свободно разговаривать более чем на двадцати языках. Мотя исколесил почти весь земной шар. Николай, в отличие от Степана, почти не был за границей. Не считая далёких 90-х годов, когда он, как и все рванул в Польшу в надежде заработать. Но коммерсанта и бизнесмена из него не получилось. Николай обладал огромным интеллектом. Живя в захолустном городе на юге России, с детства он притягивал к себе друзей. В школе он паял транзисторные приёмники, конструировал и собирал картинги, позже багги. Заветной мечтой Николая был ранцевый летательный аппарат. Он мечтал везде побывать, многое увидеть. Но потом любовь, семья и дети не дали мечте воплотиться в жизнь. И вот теперь на склоне лет, когда уже мало что интересует, две личности встретились на теплоходе посреди океана.
Корабль приближался к нулевой отметке экватора. Шум и гам возле бассейна увеличивался. Среди молодёжи появились девушки, наряженные под русалок. С распущенными длинными зелёными волосами. Обнажённые пышные их груди и бёдра были разрисованы под рыбью чешую. Все ждали выхода морского божества Нептуна.
Откуда-то из недр теплохода вынырнул мужчина. Он был чем-то похож на Мотю. Такой же полноватый, с седыми усами и тёмными глазами. Только форменные брюки и белая рубашка выдавали в нём члена команды корабля. Мужчина, позёвывая, оглянулся по сторонам.
– Петрович! – окликнул его Степан и выскочил из-за столика за ним. – Причаливай до нас!
– С удовольствием! – ответил мужчина низким басом. – Я с ночной вахты. Слегка вздремнул.
– Коля, хочу представить тебе штурмана от бога! Петрович без приборов,