— Вот это отлично. Слушай меня, Гальмало. Ты пойдешь вправо, а я влево; я направлюсь в сторону Фужера, а ты в сторону Базужа. Не бросай мешок, так легче сойдешь за крестьянина. Оружие спрячь. Вырежь себе в кустах палку. Пробирайся через рожь, она нынче высока. Крадись вдоль изгородей. Минуя околицы, иди напрямик полем. Прохожих сторонись. Избегай проезжих дорог и мостов. Не вздумай заходить в Понторсон. Ах да, путь тебе преграждает река Куэнон. Как ты через нее переберешься?
— Вплавь.
— Отлично. Впрочем, ее можно перейти и вброд. Знаешь, где брод?
— Между Ансе и Вьевилем.
— Отлично. Теперь я вижу, что ты действительно местный уроженец.
— Но ведь ночь на дворе. Где же вы будете ночевать, ваша светлость?
— Обо мне не беспокойся. А вот ты где думаешь переночевать?
— Где-нибудь на мху. Ведь до матросской службы я был крестьянином.
— Да, кстати, выбрось матросскую шапку, а то тебя по ней опознают. А крестьянский головной убор ты легко найдешь.
— Ну за этим дело не станет. Любой рыбак с охотой продаст мне свою шапку.
— Отлично. А теперь слушай. Ты здешние места знаешь?
— Все до единого.
— По всей округе знаешь?
— От Нуармутье до самого Лаваля.
— А как они называются, тоже знаешь?
— И леса знаю, и как они называются, знаю, все знаю.
— И все запомнишь, что я тебе скажу?
— Запомню.
— Отлично. А теперь слушай внимательно. Сколько лье ты можешь пройти за день?
— Ну десять, пятнадцать, восемнадцать. А если понадобится — и все двадцать.
— Может понадобиться. Запомни каждое мое слово. Пойдешь отсюда прямо в Сент-Обэнский лес.
— Тот, что рядом с Ламбалем?[52]
— Да. На краю оврага, который идет между Сен-Риэлем и Пледелиаком, растет высокий каштан. Там ты и остановишься. И никого не увидишь.
— А все равно там кто-нибудь да есть. Знаю, знаю.
— Ты подашь сигнал. Умеешь подавать сигналы?
Гальмало надул щеки, повернулся лицом к морю и несколько раз ухнул по-совиному.
Казалось, что звук идет из самой ночной мглы. Неотличимо похожее и зловещее ухание.
— Отлично, — произнес старик. — Молодец.
И он протянул Гальмало зеленый шелковый бант.
— Вот моя кокарда. Возьми ее. Неважно, что имени моего здесь никто не знает. Вполне достаточно этой кокарды. Смотри, вот эту лилию вышивала в тюрьме Тампль сама королева.
Гальмало преклонил колена. С священным трепетом он принял из рук старца вышитую кокарду и приблизил ее было к губам, но тут же отдернул руку, убоявшись такого святотатства.
— Смею ли я? — спросил он.
— Конечно, ведь целуешь же ты распятие!
Гальмало коснулся губами золотой лилии.
— Встань, — приказал старик.
Гальмало встал с колен и засунул бант за пазуху.
А старик продолжал:
— Слушай меня хорошенько. Запомни пароль: