Уверена, мой так называемый папаша именно этим и запомнится в истории Фьёрига.
Сегодня меня продадут, а завтра сыграют свадьбу. Я очень категорично на этом настояла. А еще молилась если и не вернуться в свой мир, хотя об этом я просила местных богов постоянно, то хотя бы не достаться гробовщику или владельцу рыбной лавки. Премерзкие типы.
Меня передернуло от отвращения.
Я очень надеялась, что, может, в этих краях или проездом окажется какой-нибудь славный, достойный мужчина, который выкупит меня из жалости и тут же отпустит. Или окажется вполне терпимым, чтобы меня не тошнило от одного его присутствия.
Надежда, что меня выкупит Керран, умерла, когда Фланн Руад зачитал мне текст объявления, где категорически запретил Керрану принимать участие в торгах. Это была странная месть человеку, у которого на руках оказались все выкупленные долговые расписки градоначальника.
– Ты ему не достанешься! – радостно провозгласил отец, потрясая листовками. – Хотел выменять тебя, мое единственное сокровище, в счет погашения долгов. Обойдется! Я продам тебя, погашу все свои долги, еще и останется вдоволь монет, чтобы… чтобы… А, неважно. Но продам я тебя, девочка моя, задорого!
– Не надо так, отец, – тихо прервала я. – Я не самый лучший товар для твоего аукциона. Память не вернулась. А с ней и магия ушла, кажется, навсегда.
– Это мы озвучивать не будем. После свадьбы все расскажем.
– Не боишься, что сделку признают недействительной? – я хмыкнула и тут же получила в ответ жесткий взгляд, не суливший ничего хорошего, если это всё же произойдет.
– Значит, расскажешь после первой брачной ночи. А там сделку расторгнуть уже не посмеют! Я и до Короля, если надо, дойду.
Фланн ждал от меня слез и готовился проявить твердость. Но я молчала. Мне нечего было ответить, пока не определилось имя моего покупателя…
Господи, скажи кто месяц назад, что меня будут продавать замуж с аукциона – я бы расхохоталась! А вот теперь стою перед дверью когда-то богатого, а теперь порядком обнищавшего и заросшего грязью дома и молюсь, чтобы покупатель оказался хороший. Или хотя бы не противный…
Как было бы проще, забери меня Керран.
В дом вошел Руад, почти сбив меня с ног, скептически оглядел сверху донизу и схватил за руку.
– Идем, – он посмотрел на карманные часы. – До начала аукциона тебя надо показать достопочтенным жителям города. Пусть разглядят, какая ты у меня ладненькая. Тогда у них появится азарт заполучить тебя и выложить градоначальнику побольше монет!
– Да, здесь нечасто отцы торгуют своими дочерьми… Дай подумать, я же первая? – не удержалась от язвительной колкости, но Фланну это не понравилось.
– Ты должна поблагодарить меня за эту шикарную идею! Почтенное замужество лучше судьбы грязной приживалки в местном трактире. Уж мне-то можешь поверить.
– Я не собиралась…
Мое возмущение моментально охладила ответная реплика градоначальника:
– А кто бы тебя спрашивал, когда бы узнали, что ты скомпрометирована?!
Руад очень старался сдержаться и не сорваться на крик. За дверью собралась слишком большая толпа свидетелей, чтобы самому скомпрометировать меня перед началом аукциона.
Я только закуталась в шерстяной плащ и надвинула капюшон пониже, прячась скорее от любопытных глаз, а не от непогоды.
Наш дом занимал почетное место на центральной площади приграничного города. В своем кабинете градоначальник Руад принимал посетителей по своим должностным делам. Но в последнее время все реже и реже. Чаще за помощью обращались к лэрду Духлаку.
Я увидела его карету на обочине перед его собственным, впечатляющим городским домом. Скорее даже дворцом. Неужели лэрд Пейдин гер Духлак тоже будет участвовать в аукционе за мою руку?
О сердце я молчала. Мое сердце совершенно никого не волновало. Насколько я успела разобраться в местных порядках, иметь престижную и, самое главное, порядочную жену стоит превыше статуса избранницы и её чувств.
Потому вовсе не удивилась, заприметив в первых рядах у возвышения в центре площади владельца рыбной лавки и гробовщика. Куда же без них! Другое дело, что лэрд Духлак захотел выплатить за меня деньги… Не думала, что старый, состоятельный вдовец, чья дочь Марна – моя ровесница, захочет распрощаться со своей спокойной холостяцкой жизнью.
– Что же, Триса, желаю найти хорошего и богатого мужа, раз уж лэрд Латагейн побрезговал тобой.
Промолчав на его оскорбительную реплику, я пошла вперед. Насмешки Марны, вышедшей на парадную перед домом, только укрепили меня держаться с достоинством до последнего. С таким отцом никакие мольбы не помогут.
Мужчины в толпе придирчиво разглядывали меня противными сальными взглядами, раздевая и давая волю самым неприличным фантазиям. Я чувствовала себя испачканной.
Толпа