Нет, нет, конечно, больше так не бывает. Это было очень давно. Тише, слушайте дальше.
Хотя подземным миром всегда правил Велос, в незапамятные времена этот бог был там не один. По его темному царству бродили чудовища, а духи наполняли пещеры смехом и песнями.
А еще были демоны. Злые существа, воплощение всего грязного и жестокого, сотворенные из греха и позора смертных. Когда люди проходили через врата в Ферлорен, из них постепенно, шаг за шагом, вытекали их стыд и отчаяние, пятная мост, соединявший два наши мира, и капали в реку под мостом. Вот из этих-то отравленных вод и родились демоны, воплощения красоты, сотканные из стенаний и скорби, из тайн и постыдных деяний, которые смертные, умирая, уносили с собой. Сейчас мы зовем этих демонов темными.
Шли века, их число росло, и со временем темные забеспокоились. Они жаждали независимости. Их тянула к себе жизнь за пределами тусклых пещер и туманных болот Ферлорена. Они пошли к Велосу и попросили у него дозволения отправиться в царство смертных, взглянуть на созвездия, попробовать на вкус соленый ветер, почувствовать прикосновение теплых солнечных лучей к своей ледяной коже.
Но Велос не внимал их мольбам, ведь даже боги могут совершить глупость.
А может быть, вовсе не глупость, а жестокость двигала богом, веками державшим демонов в заточении. Или, может быть, это была мудрость, ибо, рожденные нечестием, демоны не были способны ни на что, кроме зависти и жестокости. Возможно, бог уже знал правду: не место этим существам среди людей, которые – несмотря на множество пороков – все же доказали, что могут вести жизнь, полную добра и великодушия.
Темные перестали просить свободы, а вместо этого – хитрецы – затаились и стали ждать.
Сотни лет они ждали.
Смотрели, и слушали, и замышляли.
Так все и шло своим чередом до одной Скорбной Луны, когда тучи сплошь затянули небо, совсем скрыв полную луну. Пока Велос держал над вратами свой фонарь, указывая заблудшим душам путь к возвращению в верхний мир, темные внезапно ринулись вперед. Они прорвались сквозь толпы ожидающих духов. Поубивали всех чудовищ, которые пытались их остановить. Подготовились они и к встрече с адскими гончими, любимыми слугами Велоса, – темные вырезали полоски из собственного тела, чтобы заманить гончих на свою сторону. Уловка сработала. Усмирив гончих и застигнув бога врасплох, демоны захватили мост.
В отчаянной попытке остановить их свору Велос превратился в огромного черного волка – поговаривают, что он и сегодня охраняет ворота Ферлорена в таком обличии. Зверь был страшен – размером с дом, с шерстью черной, как ночь, громадными торчащими клыками и двумя звездами, горящими, как пламя, глубоко в глазницах.
Но темные не испугались.
Один из них, тот, что стал впоследствии Эрлкингом, Ольховым Королем, поднял лук, который смастерил сам из костей героев и сухожилий воинов. Из колчана он вынул стрелу: оперение ее было сделано из ноготков мертвых детей, а наконечник – из окаменевших слез их матерей.
Демон наложил стрелу на тетиву, прицелился и пустил ее в полет.
Прямиком в сердце бога смерти.
Волк взревел и свалился с моста в пучину бурлящей внизу реки.
Там, куда упал Велос, стрела, пронзившая его сердце, глубоко вонзилась в дно реки и пустила корни. Она начала расти, минуя мост и пробив ворота. Огромное дерево, ольха, которая с тех пор тянется к небу.
Велос не умер в тот день, да и может ли бог вообще умереть? Но пока бог смерти бессильно лежал на дне реки, темные, торжествуя, ринулись наверх во главе со своим королем. В верхнем мире царила кромешная ночь. Потоки дождя лились на их прекрасные лица, а Скорбная Луна пряталась за молнией и громом, не желая видеть тех ужасов, которым суждено было обрушиться на мир смертных.
Летнее солнцестояние
Глава 1
Серильда закончила сказку и посмотрела, уснули ли наконец дети. Спустя минуту Никель открыл сонные глаза.
– А история уже кончилась?
Серильда наклонилась над ним.
– Тебе пора бы уже знать, – прошептала она, поправляя непокорный вихор его светлых волос, – что самые хорошие истории на самом деле никогда не кончаются. Я бы сказала, что «жили они долго и счастливо», – одна из самых лучших моих выдумок.
Мальчик зевнул.
– Может быть. Это хорошая выдумка, уж точно.
– Да, точно, – кивнула девушка. – Ну все. Спать пора. Завтра расскажу вам еще.
Без возражений Никель повернулся на бок, освободив немного места малышке Гердрут, зажатой между ним и Хансом. Фриш и Анна кое-как примостились в изножье кровати.