Князь Барятинский 4. Операция «Кронштадт». Мила Бачурова

обернулся, думая, что кто-то открыл дверь, но дверь была закрыта. В следующий миг загудела печка. Я едва успел повернуться к ней, чтобы увидеть, как наружу вырывается пламя.

      Я вскочил со стула, сжал кулаки, готовый к чему угодно. Пожар, как в театре? Хижина превратится в голема? Из подполья полезут гномы-каннибалы?

      Что-то ударило в потолок, и на наши головы полетел мелкий сор. Казалось, там, наверху, кто-то ходит – большой и тяжёлый. Я мог по звуку проследить его путь. Вот он остановился над печкой, и я услышал его вздох. Звук, от которого по коже пробежал мороз.

      Явилась из небытия цепь, обернулась дрессированной змеёй вокруг моей ладони, свилась кольцами на полу, готовая броситься в атаку по первой же мысли. Но атаковать было некого.

      Опять полыхнула огнём печка. На этот раз из неё вылетел изрядный лоскут пламени, остановился над столом, между мной и Мурашихой. В огне я увидел нечеловеческое лицо. Рот, раззявленный в беззвучном крике.

      Видение истаяло спустя секунду, и тут завопила Мурашиха.

      Она вскочила, схватила стол и одним движением швырнула его в сторону печки. Заварочный чайник упал и разбился, горячий настой расплескался по сторонам, в воздух поднялся клуб пара.

      – Ай-й-й-й-й! – тонким голосом запищала Мурашиха, схватившись за голову. – Ай-й-й!

      Из носа у неё потекла кровь.

      – Что с вами? – крикнул я. – Помочь чем?

      Но бабку очевидно начало отпускать. Вернулись на место зрачки, руки опустились вдоль туловища. Сделав пару глубоких вдохов-выдохов, бабка посмотрела на меня так, будто я был демоном, явившимся из преисподней по её душу.

      На всякий случай я убрал цепь, чтобы не пугать лишний раз прорицательницу.

      – Помоги, – прошептала Мурашиха. – Помоги, княже… Никто больше помочь не сумеет.

      – Что ты видела? – шагнул я к ней. – Убьют-таки Анну, верно?

      Мурашиха внезапно расхохоталась, как будто её одолело безумие. Но смех так же быстро стих. Зато после него вернулся нормальный голос.

      – Убьют, говоришь, – проворчала Мурашиха. – Там похуже будет. Ох не зря ж ты меня, дуру старую, растормошил…

      – Ну так зачем её похитить-то хотят? – подошёл я ещё ближе. – Смысл?

      – В крови смысл, – сказала бабка. – Кровь им, супостатам, нужна. Императорская.

      – Зачем? – удивился я.

      – Зачем?! – рявкнула Мурашиха. – Зачем, спрашиваешь?! Кровь к крови! И малая кровь влечёт за собой большую!

      – Так, – подбодрил я её. – А теперь, пожалуйста, версию для безграмотных солдафонов. Что они затеяли? Ритуал какой-то?

      Мурашиха проковыляла к тахте и обессиленно упала на неё. Закрыла глаза, руку положила на лоб. Лицо её сделалось бледным, дыхание – трудным.