Роскошная постель представлялась мне смертным одром, гробницей погибшей Юны Горст, для которой больше не было ни времени, ни пространства, ни настоящего, ни будущего. Только драгоценное прошлое. Вся жизнь, с которой я рассталась, походила на яркого жучка: вот мелькнули алые с пятнышками крылья, и крохотные лапки оторвались от шаткой опоры, взмыли в воздух и вместе с хозяином вылетели в окно, чтобы никогда больше не вернуться.
Я тяжело вздохнула и перевернулась на спину. Кажется, вчера я рухнула на постель прямо в одежде и проспала не меньше суток, будто сон был не естественным, а снова, как и недавно, наведённым. Кто-то заботливо раздел меня и похитил всю одежду, оставив от прежних времён только часы и браслет, скрывающий чёрные вены. После беглого осмотра обнаружился ещё и заполненный песком тиаль. Он сиротливо лежал на прикроватной тумбочке рядом с колокольчиком и графином воды.
В открытое окно доносились далёкие отзвуки прелестной музыки: таинственный пианист наигрывал бодрую мелодию. Приглушенные девичьи голоса вторили птичьей трели, слабый ветерок трепал балдахин. В тёплых струях, проникающих из сада в комнату, разливался упоительный аромат лаванды, океана и влажной свежевспаханной земли. Южная осень заметно отличалась от северной: даже в утренней прохладе чувствовалось дуновение зноя.
В мыслях, теле и сознании поселилось равнодушное оцепенение. Подняться с постели не было сил. Я бы так и лежала до самого вечера, но дверь скрипнула и тело инстинктивно напряглось, ожидая нападения.
– Да тише ты! – раздался раздражённый шёпот. – Разбудишь ещё!
И следом – едва слышное торопливое цоканье когтей по дубовому полу. Я приподнялась на локтях. В комнате мелькали чьи-то силуэты, но рассмотреть точнее из-за полога было сложно.
– Кто здесь? – негромко спросила я, напрягая зрение.
Край балдахина отъехал в сторону, и на меня уставилась пара огромных тёмных глаз под длинными пушистыми бровями на удивительно хорошенькой мордочке рудвика.
– Проснулась! – пискнуло милое создание и неожиданно ловким прыжком забралось на мою постель.
Я непроизвольно отпрянула и натянула на нос одеяло.
– Стрилли! – гневно крикнули сзади, но тут же злость сменилась звонким девичьим смехом, когда Стрилли, дважды крутанувшись вокруг себя и разметав широкую юбку, устроилась строго напротив моего лица. Влажный нос и короткие завитые усы подрагивали.
– Теперь вы моя хозяйка, лу-ли, – доверительно сообщила рудвик, подперев мордашку мохнатыми кулачками.
Пушистое создание лучилось искренним счастьем. Стрилли оказалась весьма хорошенькой и такой же кукольной, как и всё вокруг: миниатюрной, со светлой блестящей шерстью и густыми ресницами. Подол лёгкого, в мелкий цветочек платья был прикрыт белоснежным кружевным фартучком, а на голове Стрилли красовалась яркая оранжевая лента.
– Простите Стрилли, она сама непосредственность, – подоспела девушка в белом чепчике и таком же переднике. – Меня зовут Эсли. Эсли Тумп. Я ваша служанка. Я немного разбираюсь в этике, сносно делаю причёски и смешиваю косметические масла. А это Арма, – девушка кивнула на свою спутницу и натянуто улыбнулась.
Арма поклонилась и согнала Стрилли с постели. Затопталась, одёрнула фартук. Девушка явно чувствовала себя здесь не лучше, чем я. Высокая, крупная, с широкими плечами и ладонями, она не уступала в размерах оружейнику Помпозу Норму. А смуглая кожа и тёмные курчавые волосы выдавали таххарийскую кровь.
– Арма Надме, госпожа, – пробасила служанка, хлюпнула носом и поправила оборку белого чепчика, что без конца падала ей на глаза.
Говорить о своих навыках Арма не стала: потупилась и упёрлась взглядом в мысы обуви.
– Простите за вторжение, – Эсли присела в поклоне. – Мы хотели сделать сюрприз к вашему первому пробуждению в Мелироанской академии. Принесли корзину цветов, что утром прислала леди Дижуре из своей галереи. Она творит цветочные шедевры! Только взгляните: эта потрясающая композиция из магнолий, розмарина и мелиссы была заказана специально для вас. Букет спешит поведать, что господин помнит о вашей любви к природе и ценит общие воспоминания. А жёлтая резеда подчёркивает огромную ценность его мейлори.
– Кто?.. – прохрипела я. Прочистила горло и повторила: – Кто помнит?
– Куда ставить, Стрилли? – перекричала меня Арма. Она подняла тяжёлую корзину и почти полностью спряталась за пышной зеленью.
– Тащи на шкаф! – махнула лапами рудвик, подпрыгнула, ловко забралась на кресло-качалку, поймала равновесие, как заправский лучник, и сосредоточенно заводила ушами.
– Стрилли увлекается гармонией предметов в пространстве, – пояснила разговорчивая Эсли. – Она считает, что это привлекает благословение Лулука и Лулики, перенаправляет их энергию, чтобы она разливалась по комнате.
– Стрилли