Чтобы разобраться в этой запутанной истории, надо перенестись на несколько веков назад на территорию современной Карагандинской области. Так ее в нашем мире и именуют. Тогда если и существовало на этих землях какое-то подобие государства, именуемое Казахским ханством, то стабильным оно было лишь на бумаге. Там отсутствовала конкретная централизованность, были неясности и территориальные споры, а между общинами постоянно возникали враждебные наклонности и стычки, да и, как назло, появились налетчики – джунгары1. Нетрудно тут догадаться, каков был исход у походов джунгар на эти земли. У них было значительное преимущество в вооружении и большая организованность, а их малые армии часто наведывались в малые аулы, которые были сами по себе.
В одном таком ауле жил и управлял им старик Абдула. Было ему где-то под пятьдесят лет, что довольно солидно по тем временам. Успел Абдула обзавестись женой и тремя детьми. Был он консервативным управляющим с достаточно настойчивым и даже порой ворчливым характером. Пребывая в ссоре с соседними старшинами, Абдула не мог ни с кем из них сотрудничать, а потому его аул вот уже третий год был под обложением данью со стороны джунгар, что слегка осложняло жителям аула жизнь. А куда они денутся? Места для пастбищ нужны, пастбища принадлежат джунгарам, отбиться жители аула Абдулы от них не могут, а идти и искать новые места – опасно: мало ли что там, за бугром, их подстерегает. Из вышеуказанных причин и исходили. Абдула говорил довольно гордо о чести и сохранении традиций его отца, деда и прадеда, хотя другие соседи называли его просто трусом.
И вот на третий год с момента обретения аулом сборщиков дани Абдула решил попытаться обхитрить разбойников в угоду себе. Собрав своих сыновей рано утром у себя в юрте, он был готов начать обсуждать план.
– Сыновья мои! – с таких слов начал Абдула семейное собрание. – Шаруан, Углык и Касым, все вы уже подросли, набрались немалого опыта нашего. Где не преуспел один – преуспел другой и… – но он не успел закончить.
– Папа, папа, папа, папа, – перебил Абдулу один из сидящих вокруг него высоких мужчин с острыми скулами, длинными волосами и широкими чёрными глазами, – я понимаю, что тебе хочется пофилософствовать и сказать на научном языке то, что давно знаем и мы сами, да и вообще все девяносто семь человек, с которыми мы странствуем не первый год. Ближе к сути, прошу.
– Касым! Не перебивай! – рявкнул Абдула.
– Да, брат, помолчи чуть-чуть, отец, видимо, хочет сказать что-то важное, – поддакнул ему другой мужчина с более широкими плечами, чуть более короткой стрижкой и более прищуренными глазами.
– Шару-а-ан, напоминаю тебе: дел у нас много, а эти беседы отнимают у нас время, – спокойным игривым тоном ответил ему его брат. – Отец, прошу вас, продолжайте, но говорите по существу и быстро.
– Ишь ты, какой дерзкий! Прям весь в меня молодого, я смотрю, – прошептал Абдула себе под нос.
Абдула встал и окинул взором свою юрту. Была она не такой большой, как у ханов, но и не излишне скромной, как у малоимущих кочевников. На стенах красовались традиционные узоры на коврах, которые было трудновато рассмотреть, ведь стояло утро, и солнечный свет еще не до конца проникал в юрту через шанырак. Взглянув сначала на кровать, рядом с которой стояли сундуки и обеденный стол, отодвинутый от центра юрты специально для сего собрания, а потом на прихожую, где стояли пара копий, лук с двумя стрелами и своеобразная вешалка в виде брусков на кереге, Абдула перевел взгляд на сыновей и начал их обхаживать по кругу:
– В прошлые два лета джунгары наведывались к нам, – продолжал он. – И не трогали нас они только в том случае, если мы откупались съестными припасами или частью стада. Я не сомневаюсь, что совершат они это и в этом году.
– Так надо собраться и дать им бой, отец, – воскликнул Касым.
– Тебе бы все да так просто, – молвил почти шепотом Углык, третий сидящий сын с такой же прической, как у Шаруана, такими же большими глазами, как у Касыма, и чуть более широким лицом, чем у остальных двух юратьев.
– Не перебивай! – слегка разъяренно сказал Абдула. – Ты все равно не сможешь противостоять их волшебным палкам, извергающим огонь и метающим металлические шарики, несущие смерть! – речь шла о мушкетах и ружьях с фитилем, которых у степняков практически не было, но были у джунгар. – У нас только три пути: первый – мы мирно отдаем джунгарам часть продовольствия и обходимся без жертв, но тогда половина из нас умрет от голода; второй – мы даем им бой и отстаиваем свой скот, но тогда есть вероятность, что нас всех перебьют; и третий – мы уходим новыми лазейками по новому маршруту и надеемся, что нас не найдут.
Третий вариант из предложенных всем казался наиболее привлекательным. Выбор казался очевидным. Это было понятно по взглядам с покачиванием голов. И стукнув тростью о пол, Абдула добавил:
– Поиск новых маршрутов и дальнейшие сборы с перекочевьем предоставляю лучшему ориентировщику (географу) среди вас. Шаруан, сынок, встань!
В