Шоколадный принц. Ксения Александрова

же учился с ними в одном классе.

      Виолетта ещё неделю назад объясняла мальчикам, как надо поздравлять Любу:

      – Девочкам дарят цветы. Только не розы, розы я люблю. И ещё конфеты.

      – А игрушки? – спросил Кирилл.

      – Игрушки это детский сад! – отрезала девочка и посмотрела на Кирилла так, что он поспешно опустил глаза.

      Виолетта драматично вздохнула и распорядилась:

      – Встречаемся в три у подъезда, потом заходим в квартиру и кричим: «С Днём рождения!»

      Так они и сделали.

      – С Днём рождения! – крикнули мальчики и вручили Любе тюльпаны и конфеты.

      – С праздником! – улыбнулась Виолетта и достала из блестящего рюкзачка розового единорога.

      – Как здорово! Спасибо! – запрыгала Люба.

      Родители, наконец, разодрали цыплёнка и разложили по детским тарелкам. Мальчики вцепились зубами в куриные ножки и ели, едва не откусывая себе пальцы. Люба, последовав примеру подруги, начала дёргать за рукав маму, чтобы курочку разрезали на кусочки.

      – Очень вкусно, Марина Николаевна, – обратился Тимур к хозяйке дома.

      – Спасибо, мой дорогой, – улыбнулась Любина мама.

      Ей нравились воспитанные дети. И Любе нравились.

      За манеры своих одноклассников Люба не переживала, исключением был только Кирилл. Он учил Любину младшую сестру Сонечку надевать оливки на пальцы. Видно было, что отец именинницы эту игру не одобряет, и она боялась, что Кирилла больше не позовут в гости, а он был таким весёлым другом!

      А ещё боялась, что Виолетта начнёт приставать к ней, почему она из мальчиков пригласила только Тимура. «Люба, ты что, влюбилась?» – это была любимая тема подруги. У Виолетты красивые каштановые волосы и с ней хотели играть все мальчики (не из-за волос, а по неведомым для Любы причинам). А с ней, с Любой, дружил только Кирилл и Тимур. И то, наверное, потому, что один был её братом, а другой – соседом по парте. Иногда Любе казалось, что он бы с радостью пересел от неё.

      Сейчас Тимур сидел с Виолеттой по правую руку и с прадедушкой Любы по левую. Точнее с его портретом. На груди у прадеда висело несколько медалей. Одна из них – «Золотая звезда» Героя Советского Союза была Тимуру знакома. Насчёт остальных мальчик решил спросить у хозяев:

      – Какие красивые медали у вашего деда. «Золотая звезда» так ярко блестит.

      Глаза Любиной бабушки засверкали как прадедушкины награды. Она рассказывала о подвигах отца с таким удовольствием, что её никто не смел прервать. Но спустя сорок минут Люба заскучала и решила обидеться. Это был её День рождения, а не прадедушкин, и, тем более, не Тимура, которого бабушка хвалила за любознательность.

      Папа Любы, уставший от тёщиных рассказов, поднял бокал и сказал: «За Любовь Андреевну!»

      Дети завизжали и стали дружно стукаться стаканами. Именно стукаться. Кирилл захотел всем показать, кто здесь самый сильный и с размаху ударил по Сониной чашечке с апельсиновым соком. Девочка пролила напиток на белые колготки и заплакала. Мама повела малышку переодеваться. А папа сказал:

      – Идите уже в детскую.

      Глава вторая

      Люба украсила свою комнату яркими гелиевыми шариками, которые подарила ей бабушка.

      – Ой, как красиво! – радовалась она своей работе

      – А где вы эти шарики покупали? – поинтересовалась Виолетта.

      – Не знаю, мне их подарили.

      – Узнай, – подруга сделала серьёзное лицо.

      Люба возмутилась такой наглости и сказала:

      – Узнаю, но тебе не скажу.

      Виолетта была похожа на закипающий чайник. Положение спас Тимур:

      – Люба, а у тебя есть настольные игры?

      – Есть! – оживилась девочка и принесла «Крокодила».

      В «Крокодила» все время выигрывал сообразительный Кирилл. Каждое второе слово доставалось ему, но угадывать он любил, а показывать – нет. Поэтому мальчик благородно уступал своё место желающим, вернее право показывать. Мягкое кресло-мешок он никому уступать не собирался.