– Но куда? И на сколько?
– Надолго, Кэти. Может, и навсегда.
– Не говори так! – приказала сестра. – Это все из-за отца, да? Он не хочет, чтобы ты…
Укладывая в саквояж льняную рубаху, Алан закончил фразу:
– Чтобы я был тем, кто я есть, совершенно верно. Он просто хочет вылепить из меня копию себя самого, вот и все! Хочет, чтобы я, как и он, стал барристером… чтобы только так мог остаться его «достойным» сыном. Меня тошнит от всего этого! ТОШНИТ!
С этими словами он яростно запихал рукава рубахи поглубже в саквояж и начал возмущенно громко щелкать застежками. Тем временем Кэтрин безуспешно пыталась разобраться:
– Но если ты не будешь его сыном и не станешь барристером, то кем ты тогда будешь, Алан?
И, как много лет назад, брат вновь сказал ей тот же самый ответ:
– Я буду волшебником, – и после этого он оставил, наконец, саквояж в покое, заключил сестру в крепкие объятия и, стараясь не расплакаться, пообещал: – Самым могущественным волшебником. Чего бы мне это ни стоило.
Все было так, как всегда происходило в сказочных историях: герой должен был выйти за порог, чтобы приключение началось. Кости этой земли – легенда о Керидвен и Талиесине – породили графство Корнуолл, и город Пензанс, и самого Алана Сорсби. Керидвен велела Гвиону Баху помешивать зелье в котле один год и один день, а когда по прошествии этого срока котел лопнул, то три капли волшебного зелья попали на палец Гвиона Баха, который тут же свой палец поспешил облизать. Разгневанная Керидвен погналась за присвоившим ее зелье мелким хулиганом, и началась чехарда превращений: Гвион превратил себя в зайца, а Керидвен обернулась преследовавшей его борзой; он стал рыбой в реке, она – выдрой, его ловившей. Гвион взлетел в небесную высь птицей – Керидвен превратилась в ястреба и устремилась за ним. Наконец, он стал зернышком, которое Керидвен, оборотившись курицей, склевала, а после забеременела. Но родила она уже не Гвиона Баха, а другое его воплощение – великого героя кельтских легенд Талиесина. Талиесин был самым прекрасным поэтом, чей дар приравнял героя, когда-то слизнувшего три капли с обожженного пальца, к самим богам.
Алан Сорсби был обречен стать самым могущественным волшебником Англии, но пока что он лишь спешил убраться подальше от только что треснувшего котла преображения.
Глава 2
На отшибе
Несмотря на начитанность, любознательность и острый пытливый ум, в некоторых вопросах Алан Сорсби был крайне неотесан. Как правило, эти вопросы касались всего устройства жизни вне дома. И потому, покинув особняк отца, молодой волшебник не знал, куда он мог бы податься со своей мечтой изучать магию. Во множестве книг он встречал упоминания о том, что странствующие цыгане владели древним колдовским даром и умели делать предсказания на картах, а также совершать обряды. И он не нашел ничего лучше, чем отправиться прямиком в цыганский табор, устроившийся на лето на противоположной