Изучив десятки содержавшихся в «Деле № 43» документов, я подготовил его описание. Привожу текст по сохранившейся у меня копии.
«…В деле содержатся донесения, телеграммы и копии телеграмм Саратовского охранного отделения, а также подобные же документы Министерства внутренних дел, Департамента полиции, губернских жандармских управлений, адресованные Начальнику Саратовского охранного отделения.
Дело начинается донесением от 22 ноября 1905 г. начальника Саратовского охранного отделения ротмистра Федорова начальнику Московского охранного отделения под грифом “Совершенно секретно”. В донесении говорится: “22-го сего ноября в час дня убит 4 выстрелами Браунинга командированный по Высочайшему повелению в Саратовскую губернию генерал-адъютант САХАРОВ. Убийца – женщина 30 – 32 лет…” (Фонд 57. Опись 1. Ед. хр. 43. Л. 1).
Далее идет описание внешности убийцы. Более подробное описание убийства имеется в донесении начальника Саратовского охранного отделения ротмистра Федорова от 22 ноября 1905 г. заведующему политической частью Департамента полиции. Убийство произошло следующим образом:
22 ноября в 12 часов дня к подъезду губернаторского дома подъехала на извозчике прилично одетая дама и, заявив, что ей нужен генерал-адъютант по вопросу ее имения, прошла в приемную гостиную. Во время беседы “…дама эта выхватила из-под пояса, справа, “Браунинг” и произвела, сидя, четыре выстрела в ген. САХАРОВА почти в упор, после чего была схвачена за руки Адъютантом и обезоружена, заявив тому: “Будьте осторожны, там есть еще патроны, можете убить себя” (Там же. Л. 2).
При перевозке убийцы в тюрьму “она заявила, что вскоре будут убиты таким же образом генерал СТРУКОВ и адмирал ДУБАСОВ, которые приговорены к смерти комитетом социалистов-революционеров… дабы отнять из их рук власть, данную незаконно Правительством” (Там же. Л. 3).
Личность убийцы установить не удалось. Она призналась только в том, что прибыла в Саратов по поручению “летучего боевого отряда партии социалистов-революционеров”.
Дальнейшие донесения относятся к установлению личности стрелявшей. Соответствующие телеграммы-запросы были направлены начальнику Пензенского губернского жандармского управления (Л. 9), Нижегородского охранного отделения (Л. 13), помощнику начальника Саратовского губернского жандармского управления в Балашовском и Камышинском уездах (Л. 14). В деле находятся ответные донесения и телеграммы означенных адресатов.
В телеграмме, отправленной 11 апреля 1906 г. начальником Саратовского охранного отделения Директору Департамента полиции, сообщается: “Убийца генерала САХАРОВА назвалась Анастасией Алексеевной БИЦЕНКО, 16 марта 1905 г. выпущенной из Петербургской тюрьмы и указанной циркуляром Департамента 10-го марта № 893” (Л. 39).
Таким образом, личность убийцы ген. САХАРОВА удалось установить лишь через четыре месяца после совершения покушения. Сопротивление революционерки было сломлено в результате непрерывных допросов.
С установлением личности покушавшейся и ее подтверждением соответствующими документами дело было закончено и передано в суд1.
Данное дело может служить одним из примеров деятельности партии социалистов-революционеров в период революции 1905 г.
Получив требуемый «зачет» по результатам практики, я покидал архив с твердым намерением вернуться когда-нибудь к архивным разысканиям, которые меня заинтересовали.
Полтора года спустя, уже в Москве, произошла незабываемая встреча с легендарным Ираклием Луарсабовичем Андрониковым – этим, можно сказать, Шерлоком Холмсом отечественного литературоведения, которому я попытался помочь в поисках одной из редакций лермонтовского «Демона». Поиски оказались безуспешными, но в утешение мне остались книга с автографом Ираклия Луарсабовича и желание вновь окунуться в архивы.
Всерьез же осуществить это намерение удалось лишь через пятнадцать лет, когда я занялся изучением истории российско-французских отношений в XVIII и XIX веках. С середины 1980-х годов на протяжении многих лет мне довелось работать в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ), а впоследствии и в других отечественных архивах, прежде всего – в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) и в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА).
Новые возможности появились после 1991 года, когда открылись прежде закрытые фонды и архивы, в частности Центральный партийный архив, Архив ЦК КПСС, Особый архив и другие. Став в это время «выездным», я начал работать и во французских архивах2, где нашел много ценных, а главное – неизвестных материалов по истории России.
Тогда же, в середине 90-х, желание добиться реабилитации моего деда, пострадавшего в период коллективизации, вновь привело меня в ГАСО, где тридцатью годами ранее я впервые ощутил ни с чем не сравнимое чувство прямого общения с Историей.
С