Мужчины в отутюженных пиджаках и накрахмаленных белых рубахах, пестрых галстуках, подобно павлинам, важно, с нескрываемой гордостью вели своих изнеженных, словно куколок под руку к богато украшенным столикам, делая это так, словно хвастались друг перед другом своими красавицами, но красота эта – на редкость неестественная, вызывала у меня скорее отторжение, чем приятные и теплые чувства.
Почему я очутился здесь? Да, я безумно люблю высоту, можно даже сказать – обожаю, но в стенах конкретно этого заведения, признаюсь, чувствуешь себя неловко, неуютно, будто не в своей тарелке. И не потому, что мы не из так называемого «высшего общества» – не процветающие бизнесмены, нет, мы лишь скромные горожане среднего звена. Все дело в той намеренной показухе, зачастую устраиваемой посетителями, козыряющими своим положением в обществе, которые зачастую являлись только мелкими сошками в сложной системе городской иерархии.
Я отвернулся, поморщившись от внезапно нахлынувшего негодования, и взглянул в просторное панорамное окно. Что ни говори, с высоты птичьего полета простирался красивый вид, весь город был будто на ладони. Необычное явление для нашей эпохи. Обычно, все куда более прозаично – туман и мелкий пронизывающий дождь. Высота – моя слабость. В детстве я впервые полюбил ее, оказавшись на крыше невысокого пятиэтажного жилого дома, сбежав с уроков вместе с другом. Подойдя к краю крыши, посмотрел вниз сквозь туман и влюбился (и пусть несколько этажей – ничто в сравнении с гигантами небоскребами). С тех пор и берет начало мое немного необычное увлечение. Для кого то, быть может, это может и покажется немного странным, но кому какое дело, пусть каждый человек научится сперва следить за собой, а уж потом, достигнув совершенства, получит право учить других. Но таких людей нет и никогда не будет. Все мы не без изъяна, как говорится.
Но, не стоит обманываться. За красивыми видами скрывается смерть, парящая над городом незримой тенью. И совсем скоро безмятежность уступит место ужасу. Скоро все закончится и нам придется покинуть ресторан.
– Да, нынче жизнь более схожа с ночным кошмаром, нежели с реальностью. – констатировал печальный факт мистер МакКаллен, седовласый коренастый шотландец французского происхождения, человек старой закалки.
Говорил он порой запутанными фразами, часто сопровождаемыми немного неуместными пословицами и поговорками. Динозавр, как бы сказало поколение подростков.
Серый пиджак, словно подобранный под цвет волос, почти мышиного цвета, как и старомодный галстук, выдавали почтенный возраст старого вояки, как, собственно, полковник и называл себя.
Я же был немного старше тех самых тинэйджеров, и вежливо промолчал, однако – внутреннее негодование никуда не исчезло. Неужели на пенсии нельзя одеваться немного ярче?
Мистер МакКаллен, к слову, был из рожденных в двадцатом веке, немногих, переживших ужасную трагедию, когда мир впервые столкнулся с угрозой полного истребления.
– Если бы не было этой чертовой заслонки, мир бы стал куда лучше. – Выпалил я, глядя вдаль.
– Бесконечный туман? Ты про него? Не могу не согласиться, но почти нескончаемый сумрак – разве это не справедливая плата за любопытство человеческого рода? Рэт, ты молод, и не видел настоящего солнечного света, как я. – Вояка тяжело вздохнул. – Тебе не понять, как прекрасна прежняя жизнь – детство на улице, прогулки по парку, беготня на детской площадке под открытым небом, а не в этих гадких искусственных заменителях наподобие птичьего инкубатора. Чистый воздух, синее небо в сто раз прекраснее современности. И, самое главное, никаких тебе ану. – Шотландец указал на город. – К слову, они скоро придут.
«В чем же дело? Почему мир настолько изменился? Все дело в том, что по вине вечного тумана и того кошмара, что скрывается в нем, дети вынуждены посещать детские садики, расположенные глубоко под землей, ведь так безопаснее и полезнее для здоровья, как утверждают врачи. Хах. Я помню свой детский сад – ничего хорошего, хотя в детстве пребывание под землей казалось весьма забавным». – Воспоминания о собственном детстве переплелись с недосягаемой реальностью далекого прошлого.
Действительно, я человек нового поколения, мне только двадцать пять. Внезапно исчезнувшие прелести старого мира неведомы мне. Загорать на теплом песчаном пляже в разгар жаркого лета, ловить солнечных зайчиков, считать звезды. Дети виртуального сада грез – вот кто мы. Мы только и слышим рассказы от выживших из двадцатого века, но толком и не представляем, как было раньше. Наверное, каждому ребенку родители в детстве повествовали перед сном о мире без вечного тумана, подобно сказке на ночь. Примечательно, что и сами они не знали ничего о старом мире. Так история прежнего мира превратилась в красивую легенду.
Вот и мистер МакКаллен говорил, словно родной дед, который изо всех сил старался успокоить внука, несмотря на то, что внучок давно вырос и перестал верить в чудеса вроде волшебной палочки и зубной феи. Но, все же картины старого мира прочно засели в голове теплыми образами.
Невольно вспомнилось детство. Тогда моим любимым развлечением на долгие годы стали огни