Обычно решения, принятые под предлогом страха, оборачиваются для нас карой небесной, разрывая на мелкие кусочки наши и без того потрепанные души. Однако мне повезло. В многолетних походах среди диких лесов, жарких пустынь, равнин, тянувшихся от горизонта до горизонта, я залечил свои раны.
Нет, это не были увеселительные прогулки. Скорее череда битв за выживание, которые слились в нечто единое, что мы обычно называем войной. И вы спросите, как это могло излечить меня, если я только от этого и бежал?
Все просто.
Теперь я сражался с природой, для которой попытки прикончить меня и мою команду были естественны. Весь мир вокруг хотел убить нас, но не из жестокости, алчности или зависти. Он не мстил за смерть брата, не стремился отнять богатства или восстановить запятнанную честь.
Забирать жизни было для него таким же обыденным делом, как и давать. Никаких сакральных смыслов. Мир делал то, для чего его задумал Создатель. Легко, непринужденно. Благословляя каждый момент сущего.
Получается, от войны я так и не сбежал, но нашел ту, что была мне по душе.
За годы странствий я повидал восходы у врат Ориона, закаты на пиках Антареса. Ел за одним костром с племенами Аль Натх и торговал с варварами Аштарот, что живут на забытых всеми островах Северной Короны. Вместе с кочевниками Ксамидимура охотился на грациозных оленей Млечных Равнин и помогал отстраивать поселение Альталимайн после Очищающего Потопа.
Я заключал договора, прокладывал торговые пути, налаживал отношения между туземцами и Империей, постепенно забывая о реках пролитой крови во время великой войны и жизни в лагерях. На краю мира, среди неба и звезд, я блуждал в поиске той части себя, что у меня когда-то забрали. Но так вышло, что на землях, где не было границ и края, своей потери я не находил. Зато во мраке ночного сияния и пустоты, давящей отовсюду, лежало мое смирение.
О прошлой жизни я почти не вспоминал. Даже в редкие моменты, когда путь заставлял вернуться к границам цивилизации, чтобы отчитаться об итогах экспедиции перед начальством, я тут же рвался вернуться обратно. Не важно куда, будь то леса, горы или полярная тундра. Лишь бы снова смотреть в неизведанную даль и не оборачиваться за спину, где на меня взирали оголодавшие демоны.
На восьмой год странствий, когда мне было немногим за сорок, в пути меня нагнало внезапное письмо из конторы. Мы не так давно покинули порт отправления, поэтому я не мог сделать вид, будто его не было, хотя, признаю, такой порыв меня одолевал.
А еще я помню, как нечто неведомое толкало ответить меня на этот призыв, словно безвольную марионетку. Что это было, я не знаю. Провидение? Судьба? Воля случая? Несварение после острого жаркого?
С каждой прочтенной строкой, лишенной любой конкретики, я осознавал, что должен вернуться.
Так, собрав свои нехитрые пожитки и простившись с командой, которая должна была дождаться меня в следующем городе, я направился в штаб-квартиру моей конторы на побережье моря Облаков.
Неделя пути, и вот мне уже предлагают сесть в неудобное кресло в прокуренном кабинете местного отделения экспедиций. Здесь, помимо самого начальника и меня, присутствуют еще двое мужчин. Один расположился в кресле, закинув ногу на ногу, не спеша потягивая трубку. Другой смотрит в окно, больше увлеченный шумом прибоя и работой грузчиков в доках, чем моим появлением.
Не зная почему, я не спешил принимать безобидное приглашение, но курящий жестом дымящейся трубки не просил, а скорее требовал выполнить приказ.
Поставив походную сумку, я все же сел.
– Пол Девак? Лейтенант Пол Девак? – следует глупый вопрос от сидящего мужчины. Глупый, потому что начальник в комнате знает меня в лицо.
Однако я не успел придать этому должного значения, напуганный тем, как эхом в комнате повисли произнесенные звание и имя.
Почти забытые. Инородные. Триггер, что легко может сорвать все покровы и утянуть меня назад прошлое, от которого я бежал.
Пришлось взять себя в руки и ответить на вопрос.
– Вы знаете майора Кастора Бигса?
– Все его знают, – вы не представляете, чего мне стоило не выдать себя, услышав это имя.
Но, пытаясь скрыть истинное положение дел, я выставил себя не в лучшем свете. Вот вам еще одна причина, по которой мне предпочтительнее война с окружающим миром, а не с людьми. Там не нужно врать, придумывать обманные маневры, лгать в лицо. Природе плевать. С человеческим существом все иначе. Сплошная полуправда, которая неизбежно ведет к чужим смертям. Поэтому я так презирал ее. Поэтому мне было так противно спустя восемь лет вновь к ней прибегнуть.
– Перефразирую вопрос, лейтенант, – он сел удобнее и стал буравить меня взглядом. –