Утром этого же дня
…Ну вот, опять!.. Начинается! Опять она зовет – что-то ей понадобилось! Ну, невозмо-о-ожно! Ну, невыноси-и-имо!..
– Что еще?!
– Настя, брось телефон и подойди ко мне.
– Заче-е-ем?
Пауза. Словно она там, внизу, оглохла!
– Заче-е-ем, спрашиваю?!
– Зате-е-ем!
…Ни за что не пойду. Вот ни за что! Пусть она хоть сколько там орет. У меня дела, что тут непонятного? Важные, настоящие дела: перепостить кота, такой прикольный, а разослать не успела, отвлеклась на Соню. У кота та-акой бант и спит прям как человек. А Соню лайкнуть надо? Надо! Она фотки завтрака выложила, все так красиво-красиво, а лайков всего семнадцать, обидится еще. Нельзя, чтоб обиделась, она кул, иногда зовет в свою тусу, а туса у нее что надо. Еще к Марьяне зайти, говорят, она Рустама из друзей удалила, нужно проверить.
– Настя!
– Ба, отстань, я занята.
– Ты ничем не занята. Спускайся немедленно!
…Только-только кота перепостила!..
Настя спешно лайкнула Соню – она кул! – сунула телефон в задний карман джинсов и, выбегая из комнаты, изо всех сил бабахнула дверью – чтоб мало никому не показалось.
Старый дом содрогнулся.
Дом содрогнулся, а она – хоть бы хны. Так и стоит возле лестницы, лицо деревянное, спина выпрямлена, руки по швам – истукан!..
– Я занята, на тур сейчас поеду! У меня экзамен! Ты что, не в курсе?! Я готовлюсь!
– Не морочь мне голову, – отрезала бабка-истукан, – ни к каким экзаменам ты не готовишься. И не готовилась!..
– Готовилась! Я готовилась!..
– Возьми лейку и полей гортензию, которая возле крыльца. Мне тяжело.
– Ба, у меня экзамен через три часа!
– А я гортензию только что посадила, – ответствовала бабка, словно какая-то гадкая гортензия имела значение! – Ее нужно полить.
Бормоча себе под нос ругательства, негодуя и злясь, Настя помчалась в прихожую. Когда она пробегала мимо бабки, та ловким движением выхватила у нее из кармана джинсов телефон.
– Ты что-о-о?! – завыла Настя, хватаясь за опустевшую без телефона, словно чужую задницу. – Зач-е-ем?!
Бабушка усмехнулась, вздернула брови и ответила, что при поливе гортензии телефон не требуется.
Настя слышала, как он, бедный, издает призывные звуки – в чужих руках!.. Он призывал Настю туда, где кипела жизнь, выкладывали фотки, лайкали, постили и перепощивали. Там ждали ее, Настю, там обменивались смешными шутками и важными новостями, в мессенджерах кипели недюжинные страсти, а Настя уже целую минуту… ни при чем. Она не живет уже целую минуту!
И потом. Она хорошо знает свою бабку!.. Та вполне может отобрать телефон до вечера, раз уж она его добыла!..
– Ба, – заговорила Настя плачущим голосом. Нужно как-то разжалобить противника, но разве такую разжалобишь! – Я полью эти твои гладиолусы и еще чего-нибудь полью, но телефон мне нужен, понимаешь?.. Он мне для института нужен! Вдруг там что-то произойдет, а я даже не узнаю!
– Например, что? Произойдет? – осведомилась безжалостная бабка.
– Я не знаю! Отменят или перенесут! Или вообще!..
– Вообще ты сейчас польешь гортензию, потом выпьешь чаю с бутербродом и поедешь в институт.
– Без телефона?!
Бабушка засмеялась – ух как Настя ее в этот момент ненавидела! – и ушла.
Роняя вещи и пиная все, что попадалось на пути, Настя напялила раздолбанные зеленые галоши – их она тоже ненавидела изо всех сил – и выкатилась на улицу.
– Я актриса! – заорала она во все горло в сторону окон, за которыми, по ее мнению, притаилась бабка. – Я не стану поливать ваши долбаные цветы и носить ваши сраные галоши!.. Я уеду, уеду!.. И вы меня не заставите!.. Я поступлю и перееду в общагу!.. И слова тебе больше не скажу! Никогда!.. И ты пожалеешь!
– Настя, лей под корень, – мирным голосом сказала бабка у нее за плечом. – Ты больше проливаешь.
Оказывается, змея не гнездилась в доме, а выползла через заднюю дверь и подкралась.
Настя вылила воду из старой-престарой садовой лейки и ринулась к кадушке зачерпнуть еще.
– Я стану знаменитой на весь мир! – говорила она страстно. – Я буду сниматься у самых великих режиссеров. И вы узнаете!.. Вы пожалеете все, все!.. А ваши гортензии пусть лучше подохнут!..
– В котором часу у тебя испытание? – как ни в чем не бывало осведомилась бабушка, когда внучка подволокла лейку.
– Я не знаю! – заорала Настя. Толстая струя воды выхлестнулась из рыхлой земли и залила галоши верхом. И на джинсы попало! – Ты телефон отобрала! И это не испытание! Это тур! Приемный ту-ур! Ты что, не понимаешь?!
– Я не понимаю, как связаны телефон и время испытания, – сказала