– Итак, – сказал Коппингер, когда мы опустошили карманы, – осталось совсем немного, и это не лучше, чем то, что об этом писали в местной испанской газете.
– У тебя в основном табачный пепел.
– Будет еще хуже, если мы бросим это дело. Впереди у нас еще много тяжелых переходов.
Это было очевидно. Так что мы сели у ручья на нижнем краю склона и съели все, что осталось. До фонды в Санта-Бригиде, где мы расставили свои ловушки, было десять миль пути, а поскольку Коппингер собирался сделать еще много фотографий и замеров, прежде чем мы покинем эту группу пещер, можно было верить, что мы будем довольно хорошо подготовлены к следующему приему пищи и следующей дегустации великолепного старого деревенского вина Патрон. Моя вера! Если бы только в английских отелях Лас-Пальмаса знали, какие великолепные вина можно достать – с помощью дипломатии – в некоторых горных деревнях, старый винтаж ушел бы в прошлое за неделю.
По правде говоря, две мумии, которые он раздобыл, уже вполне оправдали мои маленькие амбиции. Козьи шкуры, в которые они были зашиты, были непрочными, как бумага, а сами бедняжки пускали пыль, как пуховый шарик, когда к ним прикасались. Но вы же знаете, что такое Коппингер. Он думал, что наткнулся на следы старого университета гуанчей, или священного колледжа, или чего-то в этом роде, вроде того, что есть на другой стороне острова, и он не успокоится, пока не разграбит все пещеры на всем склоне скалы. У него оставалось достаточно материала для вспышки, и еще двадцать восемь пленок в его "Кодаке", и он сказал, что мы могли бы закончить работу прямо сейчас, а не возвращаться специально. Так что он взял ломик, а я – веревку, и мы отправились на гребень скалы, где накануне так пекло от солнца.
Конечно, к этим пещерам было не так-то просто подобраться, иначе их бы уже давно обшарили. Коппингер, который принципиально делает вид, что знает все о таких вещах, говорит, что в старые времена у гуанчей были веревочные лестницы из козьей шкуры, по которым они могли подниматься, когда находились дома, и таким образом отгораживаться от нежелательных гостей, и поскольку мне не приходило в голову никакого другого варианта, возможно, он был прав. Так или иначе, устья пещер находились на более или менее ровном участке в тридцати футах ниже гребня скалы и в пятидесяти футах над ее подножием, а испанское любопытство не заходит туда, где нельзя спокойно прогуляться.
Лестница, поставленная снизу, была бы очень громоздкой, но легкая веревка с узлами легко переносима, и хотя по ней было бы трудно подниматься, наш план состоял в том, чтобы спускаться к устью каждой пещеры сверху, а затем соскальзывать к подножию скалы и снова начинать движение к следующей.
Коппингер достаточно отважен, и у него отличная форма и высокий рост, но нельзя не заметить, что он полноват и ему ближе к пятидесяти, чем к сорока пяти. Так что, как вы понимаете, он должен был быть очень увлеченным. Конечно, я каждый раз шел первым, проникал в устье пещеры и делал все, что мог, чтобы помочь ему; но когда приходится спускаться по вертикальной скале махом, имея в качестве опоры лишь тонкий веревочный канат, человек внизу не может оказать реальной помощи, разве что пожелать всего наилучшего.
Я хотел уберечь его как можно лучше, и так как первые три пещеры, в которые я забрался, были маленькими и пустыми и казались просто кладовыми, я попросил его принять их как должное, а остальное приберечь для себя. Но он настоял на том, чтобы спуститься в каждую из них лично, и поскольку он решил, что один из моих амбаров был тюрьмой, другой – фабрикой по производству горшков, а третий – школой для молодых священников, он, естественно, сказал, что не очень-то доверяет моему мнению и должен сам все осмотреть. Вы же знаете, что такое воображение у этих дотошных археологов.
Но по мере того, как день продолжался, и солнце поднималось все выше, Коппингер начал явно уставать от этого, хотя он был настроен весьма решительно и настаивал на том, чтобы продолжать гораздо дольше, чем это было бы безопасно. Должен сказать, что мне это не понравилось. С вершины скалы падать было не менее восьмидесяти футов. Однако, в конце концов, он был вынужден отказаться от этого. Я предложил немедленно отправиться в Санта-Бригиду, но он не захотел этого делать. Нужно было осмотреть еще три пещеры, и если я не сделаю это за него, ему придется еще раз попытаться добраться туда самому. Он пытался сделать вид, что оказывает мне большую услугу, предлагая составить отчет только на основе моих неподготовленных наблюдений, но я категорически отказался смотреть на это в таком свете. Я тоже изрядно устал – от жары я весь промок от пота, голова болела от солнечных лучей, а руки были изрезаны веревкой.
Коппингер, может быть, и устал, но он все еще был полон энтузиазма. Он пытался воодушевить и меня.
– Послушай, – сказал он, – неизвестно, что ты можешь там найти, и если ты что-нибудь найдешь, помни, что это твое собственное. Я не буду иметь никаких притязаний.
– Очень мило с вашей стороны, но мне больше не нужны мумии в мешках из козьей шкуры.
– Ха! Это не погребальная пещера. Разве ты еще не понял разницу по отверстию входа? Будь хорошим парнем. Из того, что мы зачеркнули